Евгений Примаков-младший: Сирийцы болезненно реагируют на любые разговоры о федерализации

В Совбезе ООН с одобрением встретили новость о начале вывода российских войск из Сирии. Об этом заявил постпред Анголы при ООН Исмаэль Гаспар Мартинс: «Когда мы видим вывод сил, это значит, что война пошла по другому пути». В понедельник Совбез ООН провел закрытые консультации по политическому урегулированию кризиса. С докладом о мирных переговорах властей и повстанцев, возобновившихся в Женеве в понедельник, выступил спецпосланник генсека ООН Стаффан де Мистура.

О том, каковы шансы на то, что этот раунд мирных переговоров окажется успешным и война в Сирии пойдет на убыль, в интервью порталу «Москва – Баку» рассказал Евгений Примаков-младший, эксперт по Ближнему Востоку, внук покойного российского премьера Евгения Примакова.

- Евгений Александрович, на ваш взгляд, как аукнется приказ Москвы вывести войска из Сирии на мирных переговорах в Женеве? Говорят, Дамаск теперь будет настроен более покладисто.

- Уверен, это сделано непосредственно, чтобы повлиять на переговоры в Женеве. Дамаск и раньше был готов на диалог, проблема была в тех разрозненных группах оппозиции, которые ехали в Женеву с неясными целями, - то ли сорвать их, то ли договориться о чем-то. Теперь они будут поставлены в сложные условия. Раньше у них был аргумент – мы не можем вступать в переговоры, пока идет российская операция. Теперь операция заканчивается. Поводов у них теперь нет. Как ни странно это звучит, но это решение Москвы усиливает позиции Дамаска на переговорах. Все понимают: поддержка легитимного правительства никуда не девается, как наши самолеты оттуда улетели, так они и прилетят если что. В кризисные моменты, я уверен, мы снова поддержим законное правительство.

- Перед началом переговоров спецпосланник генсека ООН по Сирии Стаффан де Мистура назвал шансы на успех переговоров в этот раз «высокими как никогда». Хорошего настроения ему добавляет действующее пока перемирие.

- Сейчас все очень хрупко. Даже соглашение о перемирии постоянно нарушается – то там, то сям. Самолет сирийских ВВС сбили. Про него говорят теперь, что он, мол, бомбил мирных жителей в пригородах Дамаска, где продолжаются бои.

Возможность заключить соглашение зависит, скорее, не от тех людей, кто приехал в Женеву, а от тех, кто за ними стоит. Например, за «комитетом по переговорам» стоят Саудовская Аравия и Катар. Насколько они заинтересованы? Думаю, они согласны пока только на длительное перемирие для закрепления своих позиций и накопления сил. Саудиты с союзниками еще не отказались от своего настроя снести правительство Асада. Поэтому сидеть в Женеве за столом будут долго, время от времени диалог будет прерываться из-за каких-нибудь провокаций. Сейчас посмотрим еще, что предпримет Турция после взрыва в центре Анкары.

- Стаффан де Мистура сделал еще одно громкое заявление, намекнув на возможность обсуждения в Женеве перспективы федерализации Сирии. По его мнению, федерализация — это не путь к распаду страны, а, напротив, способ сохранения ее целостности. Впрочем, министр иностранных дел Сирии Валид Муаллем сразу отмел эту идею.

- Естественно, сирийцы болезненно реагируют на любые разговоры о федерализации. Они не рассчитывают, что она расколется. В Дамаске до сих пор придерживаются концепции, с которой, например, даже Москва не вполне согласна, - о том, что идет не гражданская война, а лишь вторжение пришлых террористов.

В любой гражданской войне федерализация остается одной из опций для снижения напряженности или разрешения конфликта. Эту идею, естественно, держат в голове все посредники и многие эксперты. Да, в мировой практике есть такой инструмент. Но мы не говорим, что нужна или не нужна федерализация Сирии. Это дело внутрисирийского консенсуса.

- Кто же тогда, в первую очередь, мог бы получить автономию? Курды?

- Курды проходят сейчас финальную стадию построения своего «нацбилдинга» - построения своего государства. В первую очередь, это происходит в иракском Курдистане. Таков настрой курдов – особенно на фоне войны с исламским экстремизмом. Предотвратить это Багдаду или другим игрокам будет очень сложно.

Правда, само курдское руководств тоже отчасти разобщено, - например, законный срок правления президента Барзани истек еще в августе. Но, так или иначе, все происходящее в регионе доказывает курдам, что нет иного пути, кроме как провозглашение своего суверенитета.

Сирийские курды пока что вслух такие идеи не произносят, но весьма вероятно, что рано или поздно это случится. Пока они исходят из того, что рано или поздно Дамаск пойдет с ними на какое-то соглашение.

Тут еще Турция очень сильно задействована. Анкара считает, что курдскую проблему можно решить военным путем, все унифицировать. По-моему, это уже невозможно.

- А какие еще уголки Сирии могли бы стать автономными?

- Идут разговоры о том, что такой-то уголок может стать кантоном шиитов, алавитов или суннитов, а там вот еще есть деревня христианская. Дамаск рассматривает их как абсолютно вредные. Дело в том, что еще с момента основания современной Сирии она шла по пути построения сирийской идентичности. Как у нас была общность «советский народ», - так и там есть «сирийский народ». Вся тема о том, какому Богу вы в своей деревне молитесь и как его называете, активно проявилась в контексте «арабской весны», последовавшей гражданской войны и всех трагических событий. Вся риторика о том, «вы чьих будете?», принадлежит оппозиции.

- Один американский политолог предложил недавно прервать воздушные удары по ДАИШ и попытаться расколоть это движение изнутри, сыграть на разногласиях между разными фракциями. Это трезвая мысль?

- Во-первых, они и так отлично раскалываются, в том числе, и по причине наших бомбардировок. Мы видим поток дезертиров из ДАИШ, переход боевиков в другие группировки.

Вполне вероятно, что часть руководства ДАИШ рассматривает для себя как один из вариантов спасения «комсостава» диверсификацию своих сил, - просто переименовать разные части ДАИШ в какую-нибудь очередную «бригаду» или «группировку». То есть те же самые люди с теми же самыми лозунгами, но с новым названием. Таким образом, возникает повод их не бомбить, ведь новую бригаду еще никто не успел признать частью ДАИШ. Они ведь люди на самом деле неглупые. Как мы помним, когда-то от «Аль-Каиды» откололась «Джебхат ан-Нусра» и стала такой зонтичной структурой. Все говорили, что вот оно – зло, надо с ним бороться. Но тут, что называется, снизу постучали.

«Аль-Каида» разорвала отношения с ДАИШ и даже недавно в некоторых районах вступила с ним в боевые столкновения. Это как в анекдоте – «уволили из гестапо за жестокость». Это ровно тот самый случай.

Наши заокеанские партнеры могут делать вид, что разбираются в сортах джихадизма, но это, в общем-то, заблуждение. Они представляют себе ДАИШ как структуру, которая выросла из национально-освободительного движения, из сопротивления американской оккупации. Да, были такие корни в Ираке. Но с тех пор произошло полное перерождение. Оно больше не имеет тех линий перфорации, по которым движение может быть разорвано. Американцы могут полагать, что внутри есть более умеренные и менее умеренные. Мы видим, однако, сколько раз они уже погорели на попытках отделить «более умеренных» террористов от «менее умеренных». Это не работает.

ДАИШ поставил своей задачей построение новой, вненациональной общности на основе экстремистского понимания религии, построение «халифата». Там невозможно договориться с каким-то «крылом». Есть только основания полагать, что они разбегутся в разные стороны. Единственное, что позволяет надеяться на то, что ДАИШ не совсем монолитен, - это наши бомбы, которые продолжают сыпаться им на голову.

- Вы не возражаете, когда слышите, что ваш дед оказался идеологом, архитектором российской интервенции в Сирии?

- Евгений Максимович был, к сожалению, незаменим для анализа тех угроз, с которыми мы сталкиваемся на Ближнем Востоке. Не думаю, что он был архитектором конкретного вторжения. Но известно, что президент прислушивался к его голосу при принятии решений по Ближнему Востоку.