Политолог Александр Караваев: Каковы последствия военных действий в районах вокруг Карабаха

Многие сейчас задаются вопросом относительно причин, целей и непосредственно даты случившихся широкомасштабных боевых действий в зоне армяно-азербайджанского конфликта. Масса конспирологических предположений, пропагандистских вбросов и просто гаданий. Поэтому их стоит оставить в стороне. Главное, на что нужно обратить внимание, это характер и стиль принятия решений президентом Ильхамом Алиевым. Он не авантюрист, в отличие от известного грузинского президента и десять раз взвесит, прежде чем поставить окончательную визу под тем или иным планом действий, тем более понимая все неопределенности и риски.  Соответственно, его расчет на проведение ответной операции после обстрелов из оккупированных районов строился не только исходя из понимания своих сил, военных раскладов и последствий, но исходя из определенного прогноза внешней реакции. У него конечно был выбор - можно было реагировать по-старому, симметричным ответным обстрелом. Но был сделан иной шаг, давно ожидаемый в обществе, а именно - предпринят сценарий масштабного подавления огневых позиций и частичного наступления вглубь некогда отторгнутых районов.

Решение Алиева учитывает возникновение нескольких развилок, нескольких групп проблем. Первая - множатся риски от проведения самой операции. Существует опасность серьезных ответных действий армянских сил, диверсионных операций, направленных против инфраструктуры Азербайджана и гражданских объектов. Есть опасность социальная - в виде роста числа жертв среди военных и гражданских, и экономическая - рост бюджета военной операции. Здесь же нужно учитывать возможное появление новой финансовой ответственности в деле восстановления возвращенных территорий. Пока трудно говорить о масштабах, что именно в итоге кампании окажется в распоряжении национальной экономики для восстановления хозяйственно-экономической деятельности. Тем не менее, такой вопрос может оказаться на повестке дня.

Вторая группа проблем связана с международной политикой. Баку настаивает на принципах политического решения. Таким образом, после завершения операции необходимо возобновление процесса дипломатических согласований и диалога. Естественно, он будет более трудный и видимо на других условиях. Москва и Вашингтон находятся в состоянии ожидания, ограничиваясь необходимыми "дежурными" действиями и заявлениями. Россия не предпринимает реальных усилий, проводя мониторинг ситуации, оценивает действия сторон. Важным фактор остается "соблюдение дистанции": ожидаемая многими прямая поддержка Армении не происходит, хотя Ереван пытается втянуть Москву в конфликт, указаниями на обстрелы территории Армении и необходимостью соблюдать союзнические обязательства в рамках двусторонних соглашений. Однако, Москва видимо дает Баку определенное время (неизвестно как долго это продлится) для реализации военно-технического преимущества и закрепления на новых позициях.

Насколько расчет Алиева верный? Окончательно, мы увидим в ближайшем будущем. Однако с определенной уверенностью, можно допустить, что принципиальная возможность такого рода кризисных событий Алиевым обозначалась в личных разговорах президента с лидерами стран посредников МГ ОБСЕ. Ведь одно дело информационная кампания, другое оказаться в реальном одиночестве и потерять отношения с тем же Путиным, учитывая особенности политической коммуникации на самых верхах. Поэтому, уверен - консультации проводились. Однако Москва, как медиатор и ведущий игрок в регионе, скорее всего, не ставила окончательную запятую в этом ответе - Одобрить не можем запретить.

Главные риски данного кризиса заключаются в обрушении Бишкеского протокола о перемирии, подписанного 5 мая 1994 года на платформе Межпарламентской ассамблеи СНГ. Договор предписывал перемирие с 12 мая, и с тех пор в общих чертах более-менее соблюдался (его подкрепляли дополнительные соглашения об укреплении режима прекращения огня, в частности от 4 февраля 1995 года).

Однако в главном, эти документы, как и резолюции Совбеза ООН тех же лет, так и остались на бумаге - не произошло отвода основных сил из зоны конфликта, и затем, деблокирования оккупированных районов. С другой стороны, Бишкекский протокол, пожалуй, главная рамка, оформляющая линию соприкосновения, причем, без ввода миротворцев, без контроля со стороны сил ООН. До сих пор, карабахский конфликт оставался одним из редчайших в мире, где внешний мониторинг осуществлялся лишь периодическими визитами двух-трех офицеров миссии ОБСЕ. Стороны соблюдали перемирие собственными силами, периодически нарушая его краткосрочными вспышками перестрелок и микро-столкновений.

Теперь ситуация, видимо, изменится. Закрепившись на новых позициях, даже если они в итоге окажутся незначительны, с точки зрения общего театра военных действий на двадцати процентах территории Азербайджана, Баку тем самым открывает Еревану возможность отказаться от этих рамок и тоже предпринимать масштабные армейские операции. В таком случае, мы получаем полное возвращение к 1994 году и опрокидывание переговорного процесса вокруг условных "мадридских принципов".

В любом случае, положительный исход конфликта только в политическом урегулировании. Сейчас у Москвы, конкретно у Владимира Путина, появляется возможность вывести стороны на "новое плато", подписав либо временное соглашение о перемирии (типа Бишекского) либо мотивировать их к более серьезным подвижкам. Вопрос в том, как свести обе стороны: будет ли Баку считать полученный результат достаточным или нужны новые достижения, что Ереван устроит в качестве компенсации и устроит ли, не захотят ли отыграть партию по-новой.

В заключении несколько промежуточных итогов. Сейчас, по факту кризиса - Азербайджан проверил свои вооруженные силы и реакцию МГ ОБСЕ на возможное изменение контура линии противостояния. Помнится, когда несколько лет назад, стороны плавно переходили от одиночных выстрелов снайперов к работе диверсионно-штурмовых групп и минометным обстрелам - казалась, скоро война. Но диапазон постепенного нагнетания на самом деле широкий.

Является ли происходящее войной? С точки зрения обывателя и местных жителей - безусловно. С точки зрения профессиональных военных, пока идет позиционное противостояние: война - это захват крупных населенных пунктов, операции по всей ширине и на достаточную глубину фронта, бомбежки и работа авиации. Этого пока избегают. Если неделя конфликта вообще не влияет на бюджет Минобороны Азербайджана, то более продолжительные и сложные боевые действия, с большим числом погибших, уже окажутся с непредсказуемыми последствиями: не только в плане политики, но и экономики. Милитаризация продолжится с обеих сторон: Армения перебрасывает свои силы в НКР, Азербайджан подтягивает технику для закрепления на высотах и в селах.

Входит ли настоящая война в планы Баку? Ответ заключается в том, как страна и элита определяет для себя баланс между национальными интересами и международным престижем. Баку взял на себя ответственность и блестяще выполняет многие статусные и прочие престижные мероприятия: международные форумы, крупные спортивные соревнования. Большая война может сорвать плотный график этих мероприятий. Но если на одной чаше весов штраф или неустойка за сорванный фестиваль или конкурс, то на другой - шанс испытать полноценный расцвет национального духа, уязвленного прежними неудачами, восстановить веру в себя и в свою страну. Для многих азербайджанцев сегодня такой дилеммы между репутацией и национальной необходимостью просто нету.