Политолог Станислав Тарасов: Сжигать мосты с Россией Турция не заинтересована, но проблемы ещё будут...

Эмоциональный президент Турции Реджеп Эрдоган обрушился на Запад с новыми угрозами. После предстоящего апрельского референдума, который может изменить форму правления в Турции с парламентской на президентскую, Эрдоган обещает провести полную ревизию отношений с Евросоюзом. Что это означает? Полный разрыв? Или всего лишь игру, преследующую некие интересы?

На этот и другие вопросы в интервью «Москва-Баку» отвечает директор исследовательского центра "Ближний Восток - Кавказ" Станислав Тарасов, много лет проработавший в Главной редакции вещания на Ближний Восток Гостелерадио СССР, автор книг по проблемам Закавказья, Турции, Ирана и другим странам Ближнего Востока.

- Станислав Николаевич, Эрдоган, сделавший в последнее время немало хлестких заявлений, теперь угрожает пересмотреть свои отношения с ЕС. Как следует воспринимать эти обещания?

- Вы знаете, Эрдоган действительно делает в последнее время очень много сильных заявлений. Достаточно вспомнить недавний конфликт с Нидерландами, имитировавший разрыв с Европой. Вы просто вдумайтесь в конкретную реальность. Весь скандал произошел из-за того, что турецким политикам не позволили выступить на митингах диаспоры. Разумеется, это было неправильно голландцев, но какого-то ощутимого удара по турецким интересам Нидерланды не нанесли.

Судите сами. В самой Турции проживает порядка 80 миллионов человек. В Европе самая большая турецкая диаспора. 3,5 миллиона проживает в Германии, причем, в большинстве своем это граждане Германии. В Голландии турок еще меньше. Теперь представьте о какой ничтожной части электората речь шла на самом деле. Это 0,7 процента. Могут ли эти 0,7 процента от общего количества голосующих определять расстановку сил и как-то повлиять на итоги референдума в Турции? Ответ очевиден, что нет.

Второй момент: турецкая экономика. Это экономика классического либерализма. Экспортоориентированная. На страны Евросоюза приходится 67 процентов ее товарооборота. А в целом товарооборот составляет 140 миллиардов евро. Пойдет ли Турция в такой ситуации на какую-то серьезную конфронтацию с ЕС?

- Скорее всего, нет.

- Конечно, нет. Следовательно, все это просто слова, и в данный момент Эрдоган решает совсем другую, внутреннюю задачу. Он отлично понимает, что всегда, несмотря на членство в НАТО, на союзнические отношения с Западом и Соединенными Штатами, на подсознательном уровне у турок очень сильны антизападные настроения. Объявить «Турцию в опасности», назвать внешнего врага, разыграть в своих интересах ностальгические анти-западные настроения, объединить общество на платформе патриотизма и сковать оппозицию – вот что является его настоящей целью. Этим приемом накануне выборов Эрдоган пользовался уже много раз, и всегда успешно.

Для Эрдогана сейчас главное – победить на референдуме 16 апреля и укрепить единоличную власть президента.

Что будет дальше? Дальше я считаю, что Эрдоган очень быстро попытается отыграть все назад. Ни к какой серьезной конфронтации с Евросоюзом Турция не готова. В противном случае она понесет настолько разрушительные экономические потери, возместить которые для нее будет невозможно.

- В какой степени Евросоюз нужен Турции, несмотря на то, что ей так и не удалось войти в ЕС, вы только что объяснили. Но существуют ли здесь взаимные, многоплановые интересы, помимо экономических, которые тоже играют большую роль?

- В момент развала Советского Союза Турция считалась главным форпостом НАТО на юге. Главным форпостом влияния на Ближнем Востоке. И выжимала из этого все. После распада СССР, когда Россия ушла из этого региона, Турция попыталась позиционировать себя в качестве основного игрока, надувая паруса нео-османизма. Но на самом деле пошла конкурентная борьба между Израилем, негласным партнером НАТО и Турцией за лидирующие позиции. И Турция разругалась буквально со всеми, главным образом из-за этого.

Претендуя на ключевую роль в «Арабской весне», Турция ввязла в сирийский конфликт и в итоге получила целых три войны. Войну в Сирии - на границе. Войну в Ираке - на границе. И войну внутри страны с Рабочей партией Курдистана, которую в Анкаре считают террористами.

Изначально турецкими предпочтениями были войны, которые ведутся где-то далеко. Но, к сожалению, все произошло иначе, и страна оказалась лицом к лицу перед гипотетической угрозой для своей территориальной целостности.

Американские партнеры при этом повели себя странным образом, начав поддерживать в сирийском конфликте не Турцию, а курдов. Поэтому трансформация политической власти из парламентской в президентскую где-то, с моей точки зрения, оправдана, потому что Эрдоган, укрепив свою власть, получит больше возможностей сохранить стабильность в стране.

- А как вы в принципе оцениваете отношения Турции с Россией?

- Турция по-разному вела себя с Россией. В этих отношениях можно проследить несколько этапов. В начале проводилась доктрина «экономика – отдельно, политика – отдельно», несмотря на то, что Турция плыла в фарватере западной политики.

Из-за того, что Турция начала влезать в сирийский конфликт, возникла вероятность того, что ИГИЛ (запрещенная на территории России террористическая организация) сдержать не удастся, он может кинжалом пройти через Иран и выйти к южным границам бывшей Российской империи, к молодым государствам Закавказья. Остановить это движение молодые государства Закавказья могут оказаться не в состоянии, и тогда мы получим серьезную проблему на подступах к Дагестану. Естественно, Россия в Сирии пытается предупредить такое развитие событий…

Но, с другой стороны, Турция, не может перестать считать Сирию зоной своих политических интересов. Это тоже понятно. Появление в Сирии ВКС России естественно вызвало у Турции недовольство.

Поэтому время от времени имеют место какие-то мелкие уколы, но это больше похоже на притирку. Турция будет стремиться в любом случае сохранить хорошие отношения с Россией. По многим причинам. Россия осуществляет сейчас крупнейшие проекты, как, скажем, строительство в Турции атомной электростанции, или «Турецкий поток». Более того, Россия может выступить в роли гаранта сохранения территориальной целостности Турции в отличие, скажем, от ее западных партнеров. Сжигать мосты с Россией Турция принципиально не заинтересована, что, правда, не исключает каких-то противоречий.