Заслуженный нотариус России Натиг Агамиров: Наша задача - способствовать развитию азербайджано-российских отношений

Натиг Агамиров – один из основателей и первый президент Ассоциации нотариусов России. Яркий представитель азербайджанской диаспоры Москвы. Стоял у истоков создания азербайджанских общественных объединений в Российской Федерации.

- Натиг Исмаилович, Ваш отец был известным бакинским журналистом. У Вас не было желания продолжить семейную традицию?

- Мой отец, Исмаил Мириш оглы Агамиров, был по специальности востоковедом, большую часть своей жизни действительно посвятил журналистике и остался верен профессии до конца своих дней. Начинал корреспондентом в газете «Коммунист» (орган ЦК Компартии Азербайджана), позже перешел в Гостелерадио, где являлся собкором по Карабахской зоне.

Его профессию и жизненный путь продолжил один из моих братьев. Мне это не довелось, если не считать небольшой период работы в журнале «Социалистическая законность», в качестве старшего редактора. Но я достаточно близко знаком с представителями этой профессии. Журналистика воспитывала, кроме всего прочего, интерес к азербайджанской культуре, литературе, поэзии, музыке. У нас дома нередкими гостями были известные поэты, музыканты, ученые, знатоки словесности: Фамиль Мехти, Панах Халилов, Хан Шушинский, Гошгар Ахмедов, Алисохбат Сумбат-заде, Ибад Алекперов, Нахид Гаджиев … и другие выдающиеся личности, чьи имена вошли в летопись азербайджанской науки, литературы и искусства.

Несмотря на то, что свое образование, как среднее, так и университетское, я получил на русском языке, благодаря богатой отцовской библиотеке и общению с его друзьями и соратниками, я с детства был приобщен к азербайджанской культуре и литературе.

Мое детство прошло на карабахской земле – городе Агдаме. Это удивительный город, один из развитых аграрно-промышленных районных центров Азербайджана, в котором проявлялись самые характерные черты азербайджанского национального менталитета, консерватизм и даже ортодоксальность в соблюдении религиозных и национальных обычаев и традиций. Вместе с тем, это был довольно развитый и «продвинутый» для своего времени город, где можно было встретить, например, последние модели отечественных автомобилей, электронной аппаратуры и бытовой техники. Расхожей была шутка: агдамцы не верят в существование атомной бомбы, коль скоро… ее нет на агдамском рынке.

А еще было повальное увлечение спортом, особенно футболом и всеми видами спортивной борьбы, популярными были шахматы.

А еще … - большая тяга к науке и знаниям. Детская память цепкая! В 60-е годы в Агдаме был Дом культуры, на базе которого позже стал функционировать профессиональный драматический театр. Так вот, бывая с родителями на спектаклях этого театра, я хорошо запомнил стенд у самого входа с левой стороны, на котором висели более 100 фотопортретов уроженцев Агдамского района - докторов наук в самых разных областях. Представляете?! И это – при требованиях и критериях к научным работам и ученым степеням того времени. Можно представить, какой огромный интеллектуальный и научный потенциал был тогда у жителей одной из провинций Азербайджана!

Ну, и, конечно же, неповторимая аура Карабаха! Атмосфера музыки, литературы и поэзии, атмосфера искусства! Искусства во всех его проявлениях, будь то виртуозное исполнение мугама или проникновенное чтение газелей, великолепно сотканный ковер или искусно приготовленный плов. По признанию известных певцов и исполнителей того времени, они готовились к выступлениям перед благодарным, но требовательным агдамским зрителем, как к серьезному экзамену.

Заметьте, основу слова искусство (inçəsənət) на азербайджанском языке составляет слово sənət (профессия, ремесло), и, не случайно, пожалуй, что одним из самых почитаемых характеристик личности у агдамцев было слово sənətkar (профессионал, кудесник) своего дела. Если хотели особо подчеркнуть достоинство человека, то говорили, что он sənətkar своего дела. Неважно, музыкант ты или писатель, врач или инженер, ремесленник, строитель или земледелец. Говорить же о сугубо мужских качествах не было принято, это подразумевалось само собой.

- Но школу вы уже заканчивали в Баку?

- Да, с 5-го класса начинается бакинский период моей юности. Свое образование я продолжил в 134-й школе, считавшейся, наряду с такими школами, как 1, 6, 23, 160, 189, одной из элитных (только не в сегодняшнем понимании!) в Баку. Нашу школу, имевшую официальный статус физико-математической школы, называли еще зачастую «еврейской», в силу значительной части преподавательского состава из числа бакинских евреев, что также являлось показателем высокого уровня преподавания. Как и большинство бакинских школ, она была многонациональна: в моем классе, например, треть учеников составляли азербайджанцы, остальные – русские, евреи, представители других народностей.

Замечательная, творческая атмосфера царила тогда в стенах родной 134-й. Были веселые содержательные капустники, на вечерах блистали остроумием члены школьной команды КВН, «зажигал» интеллектуал и непревзойденный исполнитель зощенковских миниатюр, тогда еще юный Гриша Гурвич; несмотря на все запреты дирекции, школьный ВИА с наивным старанием выводил композиции из последних альбомов Deep Purple, Led Zepрelin, Grand Funk и других рок-групп.

И при этом, мы участвовали практически во всех районных, общегородских, республиканских и даже общесоюзных олимпиадах, в основном по математике, физике и химии. Наша школа являлась поставщиком кадров будущих физиков, математиков, программистов, инженеров-нефтяников.

Сильно был представлен и гуманитарный сектор. Уровень подготовки был таков, что, например, наша учительница литературы Надежда Николаевна Новодворская, могла поднять ученика и сказать: «Сегодня мы приступаем к изучению творчества Антона Павловича Чехова. Проведите параллель между творчеством Чехова и Ги де Мопассана…». Вот так вот, и никаких сомнений!

Любопытно, что, перейдя из провинциальной агдамской школы в бакинскую, я практически не испытал трудностей в учебе, ну, разве что, во владении английским языком. Позже, мои родители признались, что были внутренне готовы к тому, что при переходе в городскую школу их сыну придется распрощаться со статусом отличника. Ничего подобного! Единая образовательная система и большие требования к уровню обучения позволили мне довольно быстро адаптироваться к столичной школе.

Потом уже был юридический факультет Азербайджанского государственного университета. Когда стал приезжать в Москву, общаться в студенческой и аспирантской среде, обнаружил, что у нас в Баку очень достойная юридическая школа, сильный профессорско-преподавательский состав, ничем не уступающий столичному. И опять же, единые требования, единые критерии, единая школа - советская…

– Закончив юрфак люди обычно стремились попасть в прокуратуру или судебные органы. Как вас угораздило выбрать профессию нотариуса – не самую престижную по тем временам!

– После окончания университета я работал некоторое время в Министерстве юстиции Азербайджана. В начале восьмидесятых перевелся в Москву, в Минюст РСФСР. Поступил в заочную аспирантуру Всесоюзного научно-исследовательского института советского законодательства (ВНИИСЗ). Этот институт и сегодня является главной кузницей кадров в области законотворческой деятельности, называется НИИ законодательства и сравнительного правоведения Правительства РФ. Мне очень повезло: моим первым научным руководителем был выдающийся ученый, профессор Иван Сергеевич Самощенко, директор ВНИИСЗ, а позже – первый заместитель Министра юстиции СССР.

Моя работа в системе юстиции с первых дней была неразрывно связана с нотариатом - составной частью этой системы, институтом превентивного правосудия, одним из важнейших механизмов регулирования гражданско-правовых отношений в обществе.

Еще в Баку я начинал работать в Управлении органов нотариата и ЗАГСа. Когда переехал в столицу, получил назначение в Московское областное управление юстиции, где прошел путь от консультанта до заведующего сектором нотариата. В 1990 году меня пригласили в аппарат Министерства юстиции РСФСР. Надо сказать, что российский нотариат в то время находился в весьма сложном положении.

Вы только задумайтесь. С одной стороны, нотариусы наделены большими полномочиями. Выступая от имени государства, нотариусы своими действиями придают юридическую силу совершаемым актам и оформляемым документам. Колоссальная ответственность. А с другой стороны – самая низкая заработная плата среди юристов, отсутствие надлежащих материально-технических условий работы и т.д. Отсюда – постоянная текучесть кадров, слабая квалификация сотрудников и, конечно же, - благодатная почва для злоупотреблений и коррупции. Все более очевидной становилась необходимость кардинального реформирования системы.

В этой ситуации нам удалось оптимально использовать тенденции и возможности «перестроечного» периода. Мы в Московской области, на свой страх и риск, провели «экономический эксперимент по переводу государственных нотариальных контор на новые условия хозяйствования». Не правда ли, звучит несколько странно и даже забавно. Однако, в результате внедрения новой системы улучшилось качество оказываемой населению юридической помощи, а нотариусы впервые получили возможность легитимно зарабатывать приличную зарплату.

Результаты эксперимента были одобрены на общероссийском уровне. Было принято решение внедрить нашу систему по всей стране, а я был приглашен на работу в Министерство юстиции Российской Федерации на должность начальника отдела организации юридической помощи. 

  

– То есть, вы стояли у самых истоков создания современного нотариата?

– Можно так сказать. Конечно же, это были лишь первые шаги. Главная же задача моя и моих единомышленников состояла в том, чтобы повысить статус нотариата - этого важнейшего юридического института, добиться адекватной оценки деятельности нотариуса, как со стороны государства, так и населения.

В апреле 1991 года в Сочи состоялся Учредительный съезд нотариусов России, в работе которого приняли участие 270 делегатов со всей страны. Здесь впервые была создана Ассоциация нотариусов России, президентом которой избрали меня.

После создания Ассоциации и формирования ее руководящих органов, мы стали часто выезжать за рубеж, обмениваться опытом с иностранными коллегами. В 1991 году я повез первую группу нотариусов в Германию. Мы прошли месячную стажировку в Академии юстиции Земли Северная Рейн-Вестфалия в городе Рекклингхаузен, недалеко от Дюссельдорфа.

Ездили также в другие европейские страны, изучали опыт итальянских, французских, испанских, австрийских коллег. В Министерстве юстиции у нас сложилась команда единомышленников. С большой благодарностью вспоминаются имена Репина Виктора Сергеевича, Скурлатова Александра Викторовича и других коллег. Особо следует отметить большую заслугу в реформировании российского нотариата тогдашнего министра юстиции Федорова Николая Васильевича, современного и компетентного руководителя.

В результате, за короткое время нам удалось разработать вначале концепцию, а затем и проект нового закона о нотариате. В 1993 году Верховный Совет РФ принял «Основы законодательства РФ о нотариате» и состоялся переход к свободному нотариату.

Остались в прошлом изнурительные очереди к нотариусам, в нотариальных конторах гражданам стали оказывать качественную и оперативную юридическую помощь. Следуя системе латинского нотариата, были созданы региональные нотариальные палаты. Объединившись, они создали Федеральную нотариальную палату.

И сегодня мы с гордостью можем констатировать, что российский нотариус – это престижнейшая юридическая профессия, представленная, как правило, высококлассными специалистами. Однако до совершенства еще далеко. Работать еще есть над чем.

– Похоже, что в Москве вы не чувствуете себя чужим?

– Ну как можно чувствовать себя чужим в стране, которая стала для меня второй родиной?! В Москве я оказался еще во времена единого государства – Советского Союза, в силу служебных и семейных обстоятельств, получив перевод и новое назначение в рамках одного ведомства и поступив в заочную московскую аспирантуру. Таким же образом в Москве оказались многие мои соотечественники периода 70-80-х годов – кто по учебе, кто по работе, а кто – по семейным обстоятельствам. И никто из нас, естественно, никогда не считал себя здесь иммигрантом.

И еще. Я, без всякой патетики, вообще люблю Россию, с большим уважением отношусь к русскому народу - искреннему и восприимчивому, и, как мне кажется, чувствую его. Особенное тепло испытываю к российской глубинке.

Любопытная деталь. В детстве, копаясь в богатой домашней библиотеке, я, наряду с произведениями отечественных и зарубежных классиков, порой «натыкался» на повести и рассказы малоизвестных российских авторов. Помню, например, автобиографическую повесть В. Выгодского «Босоногие годы», в которой рассказывалось про жизнь и переживания деревенского паренька из Ржевского уезда в период коллективизации. Как, каким образом оказывались эти книги в нашей библиотеке, я не знаю, но, будучи всеядным в чтении, я жадно «проглатывал» и эти книги, и предо мной еще тогда живо раскрывалась картина российской глубинки, с ее традициями и укладом, языковыми особенностями, человеческими судьбами.

И, естественно, платит Россия тем же. По отношению к самим себе мы, как правило, ощущаем адекватное отношение. Во всяком случае, в профессиональном отношении практически все мои успехи и достижения связаны с Российской юстицией.

Мне, я считаю, вообще повезло с коллективами, в которых я работал. С искренней теплотой я вспоминаю период работы в Управлении юстиции Московской области, своих коллег по аппарату управления и нотариальному сообществу, высокопрофессиональный судейский корпус.

Здесь наши дома, друзья, коллеги, соседи, здесь родились и выросли наши дети. Словом, Россия, как я уже отметил, – наша вторая Родина.

Характерно, что даже в последние двадцать пять лет, то есть после обретения Азербайджаном государственной независимости, никто из моего близкого окружения не воспринимается здесь как иностранец. Точно так же, как в Баку приезжие из России не воспринимаются, как иностранцы.

Ну, а Азербайджан – наша колыбель, наша историческая Родина. И связи с ней, разумеется, мы не теряли и не собираемся.

– Вы были знакомы, не раз встречались с отцом-основателем современного Азербайджана Гейдаром Алиевым! Расскажите, в каких обстоятельствах складывались ваши отношения?

– Действительно, определенная часть моей жизни в первой половине 90-х годов прошла в Нахчыване. Это был очень сложный, драматический период! Автономная республика находилась, без всякого преувеличения, в состоянии блокады. Поэтому, по мере возможностей, я старался помочь соотечественникам, используя свои связи и материальные ресурсы. Активно содействовал налаживанию воздушного сообщения Нахчывана с внешним миром. В тот период мне посчастливилось неоднократно встречаться с великим Гейдаром Алиевым. К слову сказать, Гейдар Алиевич постоянно интересовался положением в России. Московский период его жизни был необычайно насыщенным, он всегда и с удовольствием вспоминал об этом времени, описывая в мельчайших деталях факты, лица и события. Его феноменальная память нередко вводила в замешательство моих гостей из России, которые были непосредственными свидетелями, а то и участниками, описываемых им событий. 

  

- Считается, что азербайджанская диаспора – одна из самых многочисленных и влиятельных в Москве. С чего начиналось ее становление в столице?

- Понятие «диаспора» в отношении азербайджанцев, проживающих в России, начало складываться с начала 90-х годов, до этого, как вы понимаете, ее и не могло быть в отношении представителей народов и национальностей такой многонациональной страны, как Советский Союз.

Я уже говорил, что многие из нас оказались в Москве и других городах России еще во времена единого советского государства. Кто после учебы распределился сюда на работу, кто служил в армии и остался жить, кто перевелся или изначально поступал в московский вуз. Продолжить карьеру в Москве мечтали многие молодые люди! Наконец, кто-то оказался здесь по семейным обстоятельствам.

Никто из нас не покидал свою Родину и не эмигрировал из страны. И никому из нас, естественно, не приходило в голову называть себя диаспорой. Вообще, надо сказать, что это понятие исторически отождествлялось, как правило, с массовым вынужденным переселением некоторых народов. Вряд ли правильно применять это понятие для всех нетитульных национальностей, проживающих в той или иной стране. Например, сегодня в России понятие «диаспора» применяется даже в отношении коренных народов страны – татаров, чеченцев, адыгов, лезгин и др. Это очень большая и серьезная проблема, и требует отдельного серьезного исследования и обстоятельного разговора.

Но вернемся к теме. События в Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджана и последовавший в январе 1990 года ввод войск в Баку вызвали повсеместный протест наших соотечественников.

У всех в памяти прозвучавшее в те трагические январские дни на всю страну выступление Гейдара Алиева в Постоянном представительстве Азербайджанской ССР, куда он пришел со своим сыном, нынешним президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, чтобы поддержать свой народ и дать политическую и правовую оценку преступным действиям горбачевской клики. У людей был шок, негодование, полное непонимание того, что происходит. « Если мы – единый советский народ, тогда против кого же Горбачев с Язовым нагнали войска? Кто же мы в таком случае?! Тогда давайте поймем, что мы - азербайджанцы»!

Это было пробуждение национального самосознания, что ли! Не знаю, как сегодня к этому относиться, но именно после этого стали создаваться первые азербайджанские землячества и общественные организации. Тогда их еще не называли диаспорными. Первыми такими организациями явились общества «Оджаг», «Азербайджан», «Одлар юрду».

Сегодня мало, кто помнит об этом, но очень значимую роль в этих процессах сыграла первая азербайджанская воскресная школа, функционировавшая при Постоянном представительстве Азербайджана в Москве. Несколько подлинных подвижников: историк Аида Кулиева, композитор Ася Султанова и выпускница танцевального училища Амина (земной им поклон!), взялись учить наших детишек истории и литературе Азербайджана, национальной музыке и танцам. По субботам мы приводили туда детей, но это был одновременно повод нам самим пообщаться, поделиться последними новостями из Азербайджана, отметить вместе национальные праздники и другие значимые события. Постепенно мы стали определять друг друга не по критериям - «студенческий друг», «родственник», «сослуживец», а именно по национальной принадлежности и отношению к исторической родине.

Ко второй половине 90-х годов в стране стали очевидными тенденции роста процессов миграции из Азербайджана.

И, если в первое время в основном это были представители азербайджанской интеллигенции, то в последующем, после распада СССР, сюда хлынула волна экономических мигрантов, людей, выехавших с насиженных мест в поисках работы.

С одной стороны, находясь вдали от исторической родины, у них появлялась потребность в сохранении языка, традиций культуры и национальной самобытности. Особенно этот вопрос был актуален в семьях, имевших детей и подростков. Для них участие в национальных обществах и землячествах становилось единственным источником национальной самоидентификации.

С другой стороны, независимо от того, где они работали и чем занимались, все они сталкивались с незнанием российского законодательства, с большими трудностями в социальной адаптации и бытовом обустройстве. Становились объектом «наездов» со стороны криминальных и экстремистских элементов. Подвергались несправедливой критике со стороны отдельных средств массовой информации.

В одиночку противостоять всему этому было очень сложно. Сама жизнь заставила наших соотечественников создавать в регионах и официально регистрировать общественные организации, которые отстаивали их интересы и защищали гражданские права. Руководителями этих организаций люди выбирали реальных лидеров, как правило, узнаваемых представителей интеллигенции и руководителей местных предприятий и учреждений, зарекомендовавших себя достойными делами и заботой о своих соотечественниках.

После принятия в 1996 году российским парламентом Закона о национально-культурных автономиях многие из упомянутых общественных организаций были преобразованы в национально-культурные автономии. 

  

- Но в России, да и в Европе, больше знали ВАК?

- Идея создания Конгресса принадлежала Гейдару Алиеву, нашему общенациональному лидеру. У истоков его создания были крупные бизнесмены, ученые, общественные деятели, являющиеся выходцами из Азербайджана, известные не только в России, но и в Азербайджане.

К моменту создания ВАК число азербайджанцев в стране, по неофициальным данным, достигало более миллиона человек. Несколько десятков общественных организаций в Москве и других крупных городах представляли их интересы по всей России. Однако, деятельность этих общественных организаций носила большей частью стихийный характер, не была скоординирована и ограничивалась преимущественно культурно-национальными мероприятиями.

Обстоятельства диктовали необходимость создания организации, которая консолидировала бы их. Именно такой организацией стал Всероссийский Азербайджанский Конгресс, деятельность которого с первых же дней существования поддержали президенты Азербайджана и России.

В июне 2000 года в конференц-зале Посольства Азербайджанской Республики состоялось Учредительное собрание, на котором Гейдар Алиев встретился с азербайджанской общественностью России. На форум пригласили не только азербайджанцев, но и наших земляков других национальностей - русских, евреев, грузин, лезгин. Необыкновенный подъем царил на форуме. Люди пришли на встречу со своим лидером, объединенные желанием быть сопричастным к судьбе своей исторической родины и заботам своих соотечественников.

Очень характерный и удивительный момент. Многих участников форума я знал лично, но были те, кого видел впервые. Более того, были там люди различного идеологического толка и даже политической направленности, в том числе, как потом оказалось, откровенно оппозиционной, в тот период. Но важно другое – никто не производил предварительный «отсев» приглашенных, не разделял участников собрания на «наших» и «не наших».

Так вот, Гейдар Алиев собрал всех и обратился к нам с речью.

«В России проживает много азербайджанцев. Все они для нас родные, все. Потому что все они наши. И я, как Президент Азербайджана, каждого азербайджанца считаю дорогим для себя человеком. Я рад, что они занимают определенное место в российском обществе, показывают своей деятельностью – научной, культурной, коммерческой или любой другой деятельностью, на что способен азербайджанец, на что способен азербайджанский народ. Хочу, чтобы вы объединялись, а для этого нужно создавать общины в различных регионах России».

Таков был лейтмотив выступления Гейдара Алиевича, такова была позиция общенационального лидера, дальновидного и масштабно мыслящего человека.

- Какова роль этих организаций в вопросах адаптации и интеграции бывших жителей Азербайджана в России?

- Безусловно, положительная. С самого начала их деятельность была направлена на то, чтобы оказывать помощь и поддержку людям, вынужденно оказавшимся за пределами малой родины или в трудных жизненных обстоятельствах. Например, у Всероссийского азербайджанского конгресса была конкретная и продуманная программа, включающая социально-правовое, экономическое, культурное и образовательное направление. Свою задачу мы также видели в том, чтобы всемерно содействовать процессам, происходящим в Азербайджане, и проводимым там реформам, развитию азербайджано-российских отношений, укреплению дружбы, культурных и деловых связей наших народов. И, надо сказать, в этих направлениях была проделана значительная работа, которая была отмечена президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым и президентом России Владимиром Путиным на 2-м съезде ВАК 19 октября 2004 года.

В настоящее время диаспоральные организации России переживают не самые простые времена. Изменились предпосылки и характер их деятельности. Другими стали миграционные процессы, их экономическая составляющая.

Идет процесс формирования новой концепции государственной национальной политики Российской Федерации, определение способов, форм и этапов ее реализации.

Одним из приоритетов этой политики являются вопросы адаптации интеграции иностранных граждан. Это двусторонний процесс, которым должны заниматься не только организации, представляющие интересы своих соотечественников, но и профильные организации принимающей страны. К сожалению, здесь такое взаимодействие не достигнуто. И это проблема не только азербайджанцев, но и других народов, представленных в России.

СПРАВКА:

Агамиров Натиг Исмаил оглы, родился в 1958 году в городе Агдам Азербайджанской Республики. В 1980 году с отличием окончил юридический факультет Азербайджанского государственного университета. В 1991 году Агамиров Н.И. на Первом учредительном съезде нотариусов России был избран Председателем Ассоциации нотариусов России, а в 1992 году – Председателем Центрального Совета Независимого Профессионального союза нотариусов России.

Советник юстиции 1-го класса Российской Федерации. Нотариус города Москвы. Профессор Российской академии адвокатуры и нотариата. Автор научных работ в области теории права и правоприменительной деятельности. Заместитель Председателя Международного Союза юристов. Член Административного Совета Европейской Ассоциации юристов за демократию и права человека.

В 2007-2009 годах – президент, а ныне – почетный президент Конгресса азербайджанцев Европы. В течение длительного времени входил в состав президиума Координационного Совета азербайджанцев мира, был вице–президентом Всероссийского Азербайджанского Конгресса.

За большой вклад в дело консолидации азербайджанцев мира Указом Президента Азербайджанской Республики Агамиров Н.И. награжден медалью «Прогресс».

Женат, имеет двух сыновей.