AZN = 54.11 RUB
USD = 91.98 RUB
EUR = 100.24 RUB
Новости дня

A
Бывший посол РФ в Турции Петр Стегний: Россия и Турция обречены на сотрудничество

Бывший посол РФ в Турции Петр Стегний: Россия и Турция обречены на сотрудничество

Инесса Рассказова
20.06.2017 19:12

/upload/iblock/83e/83e7c9a5912ab76a92096229d9235243.jpg

Как долго продлится потепление в отношениях между Москвой и Анкарой, наступившее после тяжелого, затяжного кризиса совсем недавно, и как следует относиться к заявлениям из Вашингтона, где уже откровенно выражают "обеспокоенность" по тому поводу, что теперь Россия и Турция практически во всем поддерживают друг друга, в интервью "Москва-Баку" рассуждает бывший посол России в Турции Петр Стегний.

/upload/iblock/419/419811148a29fee4a4a87511c481e914.jpg

"В отношениях России и Турции появились непрозрачные зоны"

- Петр Владимирович, как бы вы определили изначальные причины российско-турецкого конфликта, который наконец-то подошел к концу? Очевидно, что сбитый российский бомбардировщик Су-24 был скорее поводом, а не причиной. Что, на ваш взгляд, в действительности привело Москву и Анкару к "обмену нелюбезностями", продлившемуся несколько лет?

- Вопрос тяжелый, потому что объективных предпосылок для кризиса не было. То, что произошло, можно свести почти исключительно к тому, что в наших отношениях с Турцией появились некие непрозрачные зоны, когда мы не могли оценить намерения друг друга, ближайшие планы, наличие, или отсутствие стратегии. Это всегда приводит к турбулентности…

Еще в начале нулевых годов была сделана заявка на стратегическое партнерство, и при всем при том мы не могли понять политику Турции на Ближнем Востоке, в частности, в Сирии – то проявлялся неоосманизм, то еще какие-то рецидивы имперского мышления.

А самое главное, что, практически согласовывая свои действия и имея очень развитую пирамиду поддержки отношений на всех уровнях от политики до торговли, мы все время "въезжали" в эту серую зону по ситуации в Сирии. Я думаю, что длительное время туркам тоже было непонятно, что мы делаем в Сирии. Есть ли у нас там какие-то конкретные интересы, либо же наши действия мотивированы чем-то другим.

- И в этом поле появлялись расхождения?

- Которые так сильно сдетонировали, когда был сбит наш самолет. Не исключено, что это была и намеренная провокация тех кругов в Турции, которые никогда не устраивало нормальное взаимопонимание между Турцией и Россией. Когда я говорю об аномальном характере того, что происходило, стоит вспомнить, что исторически отношения между странами еще во времена СССР и раньше имели традиционные раздражители. Это и Крымское ханство, и политика на Кавказе, где Россия была вовлечена в сложные комбинации, и проблема проливов Босфор и Дарданеллы.

В новой России большая часть этих раздражителей была снята отныне и навсегда. Может быть, потому что в современном мире борьба за пространство, выход к морям, утратила животрепещущее значение. В эпоху информационных технологий, быстрого перемещения людей и информации все как-то меняется.

У нас всегда была близость подходов в одном очень важном отношении. Руководство наших стран и при Путине, и при Эрдогане считало необходимым отстаивать суверенитет и жить своим умом, по своим меркам, оставаясь, конечно, в рамках тех ценностей, которые становятся все более универсальными. В том числе подразумевается и демократия, именно демократия, а не неолиберальная модель демократии, которую США пытались экспортировать. Понимание будущего мироустройства было и остается очень схожим, за счет большого исторического опыта и вовлеченности в мировую политику Турции и России в течение многих веков.

"Согласование позиций по Сирии идет успешно"

- Таким образом, вы уверены, что потепление было неизбежно и оно наступило надолго?

- Я думаю, что сейчас, после всех взлетов и падений в Анкаре по-другому относятся к нашим словам о том, что в Сирии мы пытаемся защитить основу нового миропорядка, который складывается. Этот миропорядок неизбежно будет многополярным.

В течение всего этого неожиданно тяжелого периода в отношениях, я говорил, что Россия и Турция обречены на сотрудничество. Как две крупнейшие евразийские державы, находящиеся в стратегически важной точке, в хартленде, выражаясь мантрами геополитиков двадцатого века, контролирующем до сих пор все пути распространения товаров, перемещения людей и информации, которые будут формировать Евразию. Мы неразрывно связаны. И либо мы будем строить политику, учитывающую интересы друг друга, либо же нам придется идти гораздо более сложным курсом в новых лабиринтах глобальной политики.

/upload/iblock/e82/e82da45568bf1db4d87fa336f2c226cf.jpg

Когда-то Асад и Эрдоган дружили семьями... Фото: Clever-news

- Эрдоган по-прежнему непримиримо настроен по отношению к Асаду, соответственно, это осложняет поиск единой позиции по Сирии.

- Раньше это была абсолютно центровая и приоритетная идея, и суть не в какой-то особенной симпатии Асаду, а в том, что только народ Сирии может решать. Как и народ России, Азербайджана и Соединенных Штатов сам должен определять свою форму правления. Представления, конечно, о том, что хорошо и справедливо, а что нет, у каждого свои. Например, в США можно претендовать на президентский пост при наличии 2 миллиардов долларов и больше. Мне лично трудно назвать это демократией. Это скорее демократия золотого миллиарда.

А согласование наших позиции по Сирии, я считаю, идет успешно. При всем бурлении страстей вокруг закрепленного в Астане тройственного формата, это качественный шаг вперед в постижении смыслов геополитики этого региона.

Сейчас наши отношения с Турцией сбалансированы, и в таком виде они могут оставаться в течение длительного времени, у нас прекрасное экономическое сотрудничество, оставшиеся торговые проблемы будут решены. Туризм возвращается к своим параметрам, пусть не к прежним, но скорее потому, что Ближний Восток становится опасным для туристов. Что касается политического сотрудничества, то мне кажется, оно развивается в оптимальных формах, и самый главный его элемент – внимание к позиции друг друга, уважение и желание все-таки пройти путь взаимодействия, не растрачивая потенциала на несущественные споры по мелочам. В главном, я считаю, мы нашли общий язык.

- В какой-то момент Эрдоган поссорился с очень многими. Может быть, имела место и какая-то его личная "турбулентность"?

- Если говорить о проблемах с соседями, то это скорее ложится на плечи Давутоглу того периода, когда он возглавил правительство, потому что это были его идеи. Которые не были реализованы последовательно. Тому были объективные причины, так называемая "арабская весна", которая спутала все карты и Турции пришлось адаптироваться в новых условиях, когда американцы и Евросоюз делали явную ставку на умеренных исламистов.

Мы тогда расходились по многим акцентам, хотя с умеренными исламистами мы тоже поддерживали контакты. Кроме тех, кто внесен в "черный список", как, скажем "Аль-Каида", или запрещенная в России террористическая организация "ИГИЛ", мы со всеми поддерживаем отношения, поэтому у нас не вызывали отторжения и контакты Турции с ними. Но когда "Исламское государство" начало использовать проблему нефти, проблему коммуникаций через границу, между нами появились серьезные "непонятки". Которые закончились так, как они закончились.

А говорить о некой "турбулентности" Эрдогана… Человек он импульсивный, это хорошо известно, но в его ближайшем окружении находились люди, которые компенсировали те моменты, когда он "увлекался". И потом, в Турции не авторитарный режим, президентская модель демократии уравновешена многопартийностью. Россия и Турция в любом случае остаются в рамках ключевых ценностей, которые и определяют наши отношения: права человека, рыночная экономика, свобода вещания и так далее.

"Больно смотреть, что они делают с Трампом"

- Появились сообщения о том, что Вашингтон "обеспокоен этим сближением", стоит ли ожидать какого-то противодействия?

- Вы знаете, я работал в Турции с 2003 по 2007 год, в то время АКP (Партия справедливости и развития – прим. ред.) как раз пришла к власти и налаживался тот формат сотрудничества, который мы имеем сейчас. Сразу же после визита Путина в Турцию в декабре 2004 года, американцы начали проявлять признаки обеспокоенности. Потом они провели специальные слушания в Конгрессе на тему: что происходит между Россией и Турцией, не направлено ли это против интересов Запада. Все это шло на фоне близкого подхода Турции и России в плане отношения к американскому вмешательству в Ираке. Турки тогда в итоге так и не пропустили американский сухопутный контингент через свою границу.

Сейчас, когда эти сообщения об обеспокоенности повторяются, я вижу в этом проявление инерционной самоуверенности американцев, у которых прекрасный аналитический аппарат, прекрасные политологи, но как они сами не видят, что конструкции, придуманные для Ближнего Востока, катастрофически не работают и привели к разбалансировке ситуации в регионе, переставшем солидарно действовать по целому ряду жизненно важных вопросов? Простое соотнесение результатов и изначальной установки на создание демократической неолиберальной модели на Ближнем Востоке должно бы привести американцев к выводу, что их политологические конструкции, по крайней мере, небезупречны.

Та борьба, которая сейчас развернулась в Вашингтоне относительно внешней политики, немного озадачивает, потому что ответственные и солидарно действующие государства, реалистически видящие глобальные тренды должны бы учиться на собственных ошибках. Вот эта несамокритичность очень мешает американцам. Просто больно смотреть, что они делают с Трампом – нравится он, или не нравится, соответствует ли искусственным вашингтонским стандартам…Со стороны все это напоминает травлю законно избранного президента.

Очень жаль, потому что сам факт выборов Трампа, который, на мой взгляд, был не столько победой республиканцев, сколько поражением демократов с их грузом ошибок на Ближнем Востоке, совершенно нереалистических подходов к глобальному силовому доминированию, невозможностью в одиночку нести бремя мирового… даже не лидерства, а функций мирового жандарма – весь этот клубок противоречий совершенно испортил впечатление от итогов последних президентских выборов. Я пребывал какое-то время в эйфории, мне казалось, что американская политическая система имеет очень серьезный потенциал, к ней надо присматриваться и во многом она может быть если не моделью, то учебником для молодых демократий. А вот эта ситуация бьет как раз по престижу и авторитету демократии. Я уверен, что и на Ближнем Востоке. Превалирует чувство недоумения от того, что происходит. 

/upload/iblock/aed/aed6d159d72af68415b700efe69ca1da.jpg