Имя азербайджанского пианиста, доктора философии по искусствоведению, доцента Бакинской музыкальной академии им.Узеира Гаджибейли Юрия Саюткина известно далеко за пределами республики. Вот уже 18 лет он живет и работает в Турции. Доцент кафедры фортепиано Анталийской государственной консерватории при университете Akdeniz Юрий Саюткин ведет активную концертную и научную деятельность. Входит в состав жюри многих международных конкурсов. В свое время он привез в Анталью более двадцати международных премий и дипломов из России, Швеции, Болгарии, Германии, Австрии, Литвы, США, Турции. Воспитал студентов, которые сегодня преподают и продолжают учёбу в разных странах. Недавно в Баку в рамках Второго Международного фестиваля фортепианной музыки - Baku Piano Festival с большим успехом прошел его очередной концерт. Корреспондент «Москва-Баку» побеседовала с Юрием Саюткиным, который рассказал о любимых преподавателях и об интересных встречах, сыгравших судьбоносную роль в его жизни.
- Юрий, вы переехали в Турцию около 20 лет назад. Как вы оказались в Турции?
- Волею случая. В 2003 году я участвовал в международном фестивале современной музыки в Баку. Почетным гостем фестиваля был основатель и первый директор Анталийской консерватории, профессор Энгин Санса. Ему, как музыканту, концертмейстеру президентского оркестра Турции, солисту госквартета и человеку с большим преподавательским стажем, поручили создать консерваторию при Средиземноморском университете. «Я набираю специалистов в фортепианный отдел. Хотите присоединиться к нашей команде и попробовать создать что-то новое?», - спросил он меня после концерта. Меня заинтересовало его предложение, хотя и в Баку мне неплохо жилось и работалось. У меня была своя аудитория слушателей, ученики, друзья, родные. На тот момент я преподавал в Бакинской консерватории, музыкальной школе N8 им.Кара Караева и в школе N35 им.Г.Шароева, давал концерты, участвовал в различных фестивалях и конкурсах. Но мне хотелось, так сказать, поменять обстановку. Не скрою, мне очень сложно далось это решение. Хотя, признаться, я и не думал, что надолго задержусь в Турции. Решил для себя, поработаю в этой стране лет пять и вернусь обратно на родину. Но меня так увлекла преподавательская деятельность, что я уже на протяжении 18 лет живу и творю в Турции. Сегодня у меня огромное количество талантливых студентов, которым передаю накопленные знания и навыки. Первое время, конечно, было очень сложно. Меня загрузили работой: помимо преподавания в консерватории, я занимался концертмейстерской деятельностью, выступал. Так что, свободного времени у меня практически не оставалось. Помимо этого, я усиленно учил турецкий язык, который мне давался довольно легко. Турецкий близок с азербайджанским языком, практически все слова одинаковые по звучанию. Помогала также практика общения со студентами и коллегами по вузу.
- Вы всегда подчеркиваете, что являетесь стопроцентным бакинцем. Родились в Ичеришехер, выросли в центре города. Расскажите историю ваших предков. Как и когда они переселились в Азербайджан?
- Есть известное высказывание Фёдора Тютчева: «Дым Отечества нам сладок и приятен». Я ощущаю это на себе, когда выхожу из самолёта в бакинском аэропорту. Запах нефти…Удивительно, когда отсутствуешь годами, а потом приезжаешь на родину, начинаешь понимать, как все это ценно. Прадед моей мамы был коренной москвич. Приехал в своё время в Баку и работал нефтяником. Предки по отцовской линии все коренные бакинцы. Мама закончила Институт нефти и химии. Бабушка работала на Бакинском нефтеперерабатывающем заводе. Папа всю жизнь трудился в управлении «Азербайджанских железных дорог», носил звание почётного железнодорожника СССР. Дед - ветеран Великой Отечественной войны, имел множество медалей и почетных грамот. Задолго до моего рождения, он получил от государства просторную квартиру на улице Бакиханова, но мои излюбленным место для прогулок оставался Ичеришехер. Помню, мы с мамой часто бывали в Старом городе и каждый раз останавливались перед тем самым домом, с которого, собственно, и началась бакинская история нашей семьи. Он располагается на улице Асафа Зейналлы-43. Кстати, нашим близким соседом был Вагиф Мустафазаде. Безответная любовь и горячий интерес к джазу до сих пор живёт во мне. Несмотря на то, что последние 18 лет я живу и работаю в соседней Турции, Азербайджан всегда будет в моем сердце. Баку - мой родной город, в котором я родился и вырос. Город, который подарил мне музыкальное будущее и возможность заниматься любимым делом.
- Как в вашей жизни появилась музыка? Наверняка, все началось с музыкальной школы?
- Началось все намного раньше. Моя тетя училась в музыкальной школе при Бакинском окружном доме офицеров (БОДО). Занималась у одного из лучших педагогов - Галины Джафаровны Бабаевой. Я часто слушал как репетирует тетя и ходил вместе с мамой на ее концерты. Когда мне исполнилось четыре года, я попросил бабушку найти мне «хорошего учителя музыки». Сказал ей: «Хочу играть как тетя на фортепиано!». Бабушка дружила с супругой заслуженного работника культуры Геннадия Павловича Брейкина. который был одним из лучших учеников легендарного Шароева - представителя петербургской фортепианной школы. Она попросила Геннадия Павловича прослушать меня, и он сразу же согласился. Помню, как мы пришли к ним домой и меня поразили два огромных рояля, стоящих в центре просторной комнаты. Геннадий Павлович исполнил на инструменте несколько несложных упражнений и попросил меня повторить. Потом так увлекся «экзаменом», что мы просидели за роялем больше часа. И вынес свой вердикт бабушке: «У мальчика неплохой слух и прекрасная память. Я буду заниматься с ним!». На протяжении года я ходил к нему домой и учился азам игры на рояле. В музыкальную школу при БОДО меня взяли только после того, как немного подрос - в пять с половиной лет. Геннадий Павлович научил меня работать над собой, заложил основы фортепианной техники, работы над текстом, что очень важно. Потому, что у многих музыкантов личность педагога настолько довлеет над ними, что они не могут работать самостоятельно. Во время учебы я участвовал во многих конкурсах - и школьных, и республиканских, играл на сцене филармонии, Зеленого театра, студии Азербайджанского телевидения, консерватории. В 11-м классе я познакомился с моим будущим наставником в консерватории - заслуженным педагогом Азербайджана, доцентом Аделей Векиловой, прекрасным музыкантом и потрясающим человеком. Она - представитель школы Майора Бреннера и Якова Мильштейна. Аделя ханум согласилась готовить меня к поступлению в консерваторию. Ведь после внезапной кончины Брейкина мне было сложно продолжать учёбу. так как привыкание к педагогу имеет большое значение. Очень волновался на первой встрече. Играл плохо. Но Аделя ханум, как истинный специалист, распознала положительные стороны моего «творчества». Аделя Векилова научила меня работать над звуком, фразировкой, звуковой палитрой и важнейшими деталями, которые делают произведение выразительным. А мне на тот момент этого очень не доставало. Пять консерваторских лет в классе Адели ханум были незабываемы. В процессе работы никогда не засекалось время урока. И только потом я понимал, что мы работали 2-3 часа подряд. Все наши разговоры о музыке, обсуждения интерпретаций до сих пор в моей памяти. Я по сей день затрудняюсь поставить кого-либо на одну ступень с ней в плане работы над руками пианиста. Думается мне, что Аделя ханум - тот редчайший специалист, который может адаптировать любую анатомическую особенность руки к достойному качеству фортепианного звука. Учиться у такого музыканта для меня - огромное счастье и удача. Не могу не отметить также её человеческую чуткость и педагогическую интуицию. С Аделей ханум мы до сих пор тепло общаемся, и я благодарен ей за все, что она сделала для меня.
- В консерватории вы учились у именитого композитора и пианиста Фархада Бадалбейли. Какую роль ректор сыграл в вашем становлении как музыканта?
- К Фархаду Шамсиевичу я попал после окончания V курса, во время обучения в аспирантуре. Он всегда был моим любимейшим пианистом ещё с детства. Я старался всегда быть на его концертах. Для меня он гораздо больше чем просто пианист. Он олицетворение моего города, страны и музыкального искусства моей страны. Как родитель. Но родитель в профессии. И тогда в далёком 1995м году я стоял у лестницы, по которой каждое утро поднимался в свой кабинет Фархад Шамсиевич, и «репетировал» заранее подготовленную речь. Увидев меня в коридоре консерватории, Фархад Шамсиевич просто спросил: «Хочешь что-то обсудить со мной?». Завел в кабинет, где я тут же выпалил: «Фархад Шамсиевич,.Если я смогу поступить в аспирантуру,можно я буду Вашим учеником?» Он улыбнулся и ответил: «Если поступишь-будешь!» Когда я поступил, то долго не мог поверить своей удаче. Мне будет преподавать сам Бадалбейли! Для молодого музыканта - это большое везение, своего рода, «знак судьбы». Вспоминаю, как, не смотря на постоянную загруженность и усталость, дважды в неделю после работы Фархад Шамсиевич занимался со мной. Он научил меня видеть фон, даже из миниатюры создавать крупные полотна, играть циклами и связывать их логически, держать форму, и вообще, сценическое состояние. Как большой артист, он дал мне умение правильно ощущать себя на сцене. До самого моего отъезда из страны, когда я постоянно давал концерты в Большом зале консерватории или в филармонии с оркестром, он всегда приходил на последнюю репетицию и слушал, я всегда чувствовал его поддержку и внимание.
Вообще, подытоживая историю моего пианистического образования, признаюсь, что я счастлив. Конечно, жизнь одарила меня встречами и со многими другими музыкантами, баловала обилиями мастер-классов, творческих проектов и т.д. Но всё же, квинтэссенцией моего становления как пианиста и педагога, я могу назвать только эти три имени. Геннадий Брейкин, Аделя Векилова и Фархад Бадалбейли. Это самые значимые фигуры в моём профессиональном становлении. И я могу смело сказать, что обязан этим музыкантам не только своей исполнительской, но и педагогической деятельностью. А стало быть - жизнью вообще.
- Вам посчастливилось выступать перед общенациональным лидером Гейдаром Алиевым и даже пообщаться с ним после концерта. Как прошла ваша встреча?
- В январе 1994 года мой педагог по истории искусств Светлана Николаевна Баринова пригласила меня принять участие в Рождественском концерте, организованном в Кирхе. В то время она была членом Совета Русской общины Азербайджана, директором Центра русской культуры Азербайджана. Прекрасный человек, талантливейший педагог! Она открыла для меня кинематограф Микеланджело Антониони, творчество которого для меня до сих пор на первом месте.
Выходя на сцену Кирхи, мы, конечно, волновались. Ведь в зале присутствовал общенациональный лидер Гейдар Алиев. В тот день я исполнял концерт Рахманинова. Гейдар Алиевич внимательно слушал наши выступления, аплодировал, а после концерта пожелал лично пообщаться с исполнителями. Помню, как Гейдар Алиевич пожал мне руку и тепло поздравил. Он поинтересовался моими дальнейшими планами, на что я ответил, что хочу продолжить учебу и поступить в аспирантуру. А спустя много лет, холодным декабрем 2004 года, через десять дней после ухода из жизни Гейдара Алиева, в той же самой Кирхе я играл концерт Мориса Равеля для левой руки. Это произведение было написано для пианиста Пауля Витгенштейна, потерявшего на фронте правую руку. Не глядя на исполнителя, невозможно догадаться, что он играет одной только левой рукой. Я играл это произведение с симфоническим оркестром филармонии под управлением Рауфа Абдуллаева. Исполнение этого произведения на тот момент оказалось несколько символичным, ведь на тот момент и страна осталась без правой руки, без своего лидера.
