Актер Борис Графкин: С Баку у меня связаны самые счастливые воспоминания

- Всю свою жизнь вы прожили в Баку. Считаете себя стопроцентным бакинцем. Что значит для вас этот город?

- Это моя родина. С Баку у меня связаны самые счастливые воспоминания. Здесь прошли самые лучшие годы, детство и юность. В августе мне исполнится 88 лет, и более 60 лет я работаю в Азербайджанском музыкальном театре. Меня уважают в театре, любят зрители. Что еще нужно для актерского счастья? Мои родители перебрались в Баку из России в начале прошлого века. Отец - Федор Графкин - работал шофером, а мама - Екатерина Васильевна - была домохозяйкой, занималась воспитанием сыновей. Когда началась Великая Отечественная война, мне едва исполнилось четыре года. Папа ушел на фронт, мама пошла работать на завод, который выпускал продукцию для фронта. А нас с братом записали в детский сад. Время было тяжелое, продуктов не хватало. Но, несмотря на все тяготы военной жизни, взрослые старались порадовать нас, детей. Помню, как каждый Новый год нам раздавали небольшие кулечки, в которых лежали большой апельсин, упаковка печенья «Коровка» и леденцы. На упаковке был рисунок коровы и теленочка. Кажется, что вкус этого печенья и сегодня меня преследует. Для нас это был самый долгожданный подарок. После победы отец вернулся в Баку, а мы с братом пошли учиться в среднюю школу №169, расположенную в поселке Бакиханова, в которой во время войны располагался госпиталь, где лечили раненных солдат со всего Советского Союза. У нас были прекрасные соседи, жили все дружно. Всем двором отмечали праздники и дни рождения. Всем двором провожали в последний путь стариков. Несмотря на тяжелое послевоенное время, мы чувствовали себя счастливыми. Я по-доброму вспоминаю детство и юность. Вспоминаю о своей первой любви - девочке Аиде из детского сада. Такая милая была девочка! Я восхищался ее красотой и строил детские планы на будущее. Увы, мы выросли, как говорится, судьба нас развела, но я запомнил эту девочку на всю жизнь! Однажды, спустя долгое время, случайно встретил Аиду на улице. Она была с супругом и малышом. Мы перекинулись парой фраз и снова расстались. С тех пор я ничего о ней не знаю

- А как вы стали актером? Откуда такая любовь к театру?

- Началось все с детского сада. Я был маленьким, веселым непоседой, вечно кого-то изображал. Любил смешить друзей и воспитательниц, которые каждый раз просили: «Боренька, хватит артистничать, будь серьезнее». А мне не хотелось быть серьезным. В школе записался в драматический кружок, мы играли в постановках, играли на сцене. Я мечтал стать актером. Но, ближе к окончанию школы, все-таки решил выбрать более стабильную профессию и поступил на энергетический факультет Азербайджанского института нефти и химии. Правда, очень скоро понял, что ошибся, против мечты не попрешь. К тому моменту меня призвали в армию, я отправился в Сталинград. А после трехмесячных курсов молодого бойца, нас переправили на Северный полюс, на остров Новая земля. Есть там такой поселок - Белушья Губа, где располагался штаб 4-й дивизии ПВО.

- Сложно было адаптироваться к холодному северу парню из солнечного Баку?

- Поначалу было нелегко, потом привык. Помню, нам выдали обмундирование - тяжелые тулупы и специальные головные уборы, напоминающие маску. Стоишь часовым на морозе, а на тебе столько одежды, что еле двигаешься. Вокруг белым-бело, вьюга и снег. Романтика! Чтобы хоть как-то отвлечься от суровой армейской службы, я организовал коллектив художественной самодеятельности. Собрал творческих ребят, подводников и моряков, мы танцевали и пели, выступали в соседних воинских частях. И так меня сцена заворожила, что, вернувшись в родной Баку после службы, я задумался, а стоит ли продолжать учебу в вузе и становиться энергетиком? Или нужно следовать детской мечте и стать актером?

В Баку я записался на платное обучение в музыкальную школу… по классу фортепиано. Первое время надо мной посмеивались, мол взрослый дяденька, а пришел учиться музыке вместе с подростками. Я не обращал внимания и спустя некоторое время перевелся на вокальное отделение. А через четыре года поступил в Бакинское музыкальное училище им. А.Зейналлы. Прошел по конкурсу, который организовал народный артист СССР, оперный певец и педагог Лютфияр Иманов. Из 20 студентов прошли только два человека - я и еще один тенор. У Лютфияра Муслимовича я проучился год, он постоянно гастролировал и на это время оставлял меня на своего педагога Александра Акимовича Милованова. Получив долгожданный диплом, я задумался: «Вот, заветный документ в руках, и что же мне теперь делать?». Подвернулся случай. Знакомые по училищу ребята из Саратова рассказали, что в Саратовском оперном театре требуются теноры. Я был молодой, импульсивный. Моментально собрал чемодан, подбил на поездку знакомого концертмейстера, чтобы тот мне аккомпанировал на прослушивании, и мы отправились в Саратов. А дело было летом, время, когда оперные исполнители либо уезжают в отпуска, либо - на гастроли. Одним словом, на прослушивание мы так и не попали. Вернулись в Баку. Помню, проходил как-то мимо Азербайджанского театра музыкальной комедии (ныне - Азербайджанский государственный музыкальный театр) и вижу объявление: «Требуются артисты». Собрал документы и пришел на прослушивание. Комиссию русского отделения возглавлял Александр Григорьевич Аллегров - отец российской певицы Ирины Аллегровой. Он сказал мне: «Если сможешь исполнить теноровую партию, сразу возьмем тебя в театр». А в училище-то я был баритоном и готовил к прослушиванию арию Олега. Пришлось тут же «перестраиваться». Немного волновался, исполнил арию из оперы «Риголетто» Джузеппе Верди - «Сердце красавицы склонно к измене». Закончил такой высокой нотой, что преподаватели долго смеялись: «Ну, молодец! Выкрутился!». Меня взяли в труппу и практически сразу дали первую роль - партию Андрейки в оперетте «Свадьба в Малиновке». Так начался мой творческий путь, и уже более 60 лет я работаю в Азербайджанском музыкальном театре. За это время было множество ролей в оперетте «Баядера», спектаклях «Марица», «Веселая вдова», «Безумный гасконец», «Цыган-премьер», «Аршин мал алан», сказках «Жили, были..», «Красная шапочка», «Дюймовочка».

- А как же роль Деда Мороза на детских новогодних праздниках, которые традиционно организовывал ваш театр? Я слышала, что вы любили переодеваться в морозовский тулуп и ходили поздравлять соседей по дому…

- Да, было дело. У меня был хороший костюм Деда Мороза, посох и мешок, куда складывал подарки. 31 декабря ходил по квартирам, стучал в двери и громогласно говорил: «Открывайте! Дед Мороз пришел!». Открывались двери и на меня взирали удивленные глаза домочадцев: «Откуда пришел Дед Мороз? Мы его не заказывали!». В таком случае я всегда говорил: «Меня не нужно заказывать! Я сам прихожу, когда надо!». Захожу в квартиру, есть там дети или их нет, но старался всегда организовать веселье. Я исполнял новогодние песни и выдавал конфеты. Естественно, что азербайджанские семьи после моего выступления никуда меня не отпускали. Говорили: «Шахта Баба, садись за стол! Сейчас будем есть плов!». У меня было веселое настроение, поэтому праздник удавался на славу. Хорошее, счастливое было время!

- На вашем счету огромное количество ролей. И, все же, какая из низ самая любимая?

- Думаю, это роль Султанбека в комедии Узеира Гаджибейли «Аршин мал алан». Она эмоционально мне близка. Мой герой примерно такого же возраста, как и я. Пожилой отец, который по-своему желает счастья своей единственной дочери. Переживает за нее, пытается образумить. По-человечески его можно понять. Но у каждого свои критерии счастья, да и разве молодые прислушиваются к мнению старших? Этот спектакль в новой современной трактовке поставил молодой режиссер Эльвин Мирзоев и он блистательно справился с поставленной задачей. Кстати, после, режиссера пригласили поработать в некоторые российские театры. Так, «Аршин мал алан» в новой трактовке был поставлен на сцене Екатеринбургского театра.

- А в музыкальной комедии «Песне моей поверь», премьера которой недавно состоялась на сцене Азербайджанского музыкального театра, вы сыграли роль композитора и продюсера Бориса Графкина…

- Изначально у моего героя была другая фамилия - Князев. Но режиссер-постановщик спектакля специально поменял ее под меня: «Боря, я хочу, чтобы Князев стал Графкиным. Я уже переписал сценарий!». Да, мой герой неоднозначный, эгоистичный и хитрый, но к концу истории переосмысливает свою жизнь и меняется в лучшую сторону. Музыка к спектаклю принадлежит Поладу Бюльбюльоглу, либретто и тексты песен - Михаилу Щербаченко.

- Вы могли бы сыграть Александра Суворова. У вас характерное лицо прославленного русского князя и генерала. Вам никто не говорил об этом?

- Да, внешнее сходство с Суворовым есть. Мне постоянно напоминают об этом. Помню, однажды меня пригласили на пробу в фильме о Шахе Исмаиле. Прихожу на студию, режиссер как увидел меня, так и воскликнул: «О, Суворов!». И тут же пошутил: «Может мы снимем фильм о Суворове?». В другой раз на улице меня увидел художник и тоже напомнил мне на сходство с покорителем неприступных Альп.

Мне довелось участвовать в съемках фильма, посвященного трагедии в Ходжалы. Я играл роль корреспондента польского радио, прибывшего в Азербайджан, чтобы подготовить сюжет о событиях в Карабахе. По сюжету, мой герой разговаривает с выжившими после Ходжалинского геноцида и приходит в ужас от правды, открывшейся ему. Он выходит на лестницу и, взволнованный, пытается поскорее оказаться на свежем воздухе. Ему нужно перевести дыхание от услышанного. Помню, тогда я подумал, что может почувствовать человек, которому открывается страшная правда? В тот момент мне показалось, что земля ушла из-под ног. В глазах потемнело и я кубарем скатился вниз. Съемочная группа успела снять этот момент, но очень перепугалась: «Борис Федорович, вы в порядке? Не ушиблись?». Я - представитель старой театральной школы и знаю, что умение вживаться в образ - сложный путь, тернистый, но интересный. Для создания истинного переживания актеру нужно развивать концентрацию, понимать художественную силу персонажа и его человеческую природу. Это те профессиональные качества, без которых не обойтись.