AZN = 54.27 RUB
USD = 92.26 RUB
EUR = 99.71 RUB
Новости дня

A
Гендиректор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов: У Баку есть право вето на переговорах в Брюсселе, тем более, что речь идет о территории, которая является частью Азербайджана

Гендиректор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов: У Баку есть право вето на переговорах в Брюсселе, тем более, что речь идет о территории, которая является частью Азербайджана

Нана Хоштария
07.12.2021 22:40

/upload/iblock/083/0836fda55899415cd73cfb0d5834b24e.png

Генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов в интервью «Москва-Баку» о возможности создания экспертной группы Россия – Азербайджан – Армения, повышении статуса Азербайджана на международной арене и заинтересованности со стороны Армении в интернационализации карабахского урегулирования.

- Андрей Вадимович, в чем основная задача созданного Российско-азербайджанского экспертного совета?

- В заседании совета, я, к сожалению, принимал участие только в видеоформате, но наша делегация несколько дней провела в Азербайджане. Визит включил в том числе общение с государственными чиновниками и экспертами страны. И по тем отзывам, которые я получил от своих коллег, можно сказать, что встречи прошли очень интересно, насыщенно и содержательно. Поэтому у нас есть основания считать первое такое мероприятие успешным.

Если посмотреть на историю взаимоотношений России Азербайджана, предпринималось несколько попыток начать серьезный экспертный диалог и по вопросам двусторонних отношений, и по вопросу ситуации в регионе Южного Кавказа через призму широкой международной повестки. К сожалению, все эти попытки были не особенно удачными. Они часто эволюционировали в направлении общественной дипломатии, взаимодействия лидеров гражданского общества, энтузиастов развития двусторонних отношений. В каких-то случаях эта повестка дня становилась прерогативой официальных контактов между государственными структурами, официальными лицами. Сейчас нам кажется, что эта новая попытка, воплощенная через создание Российско-азербайджанского экспертного совета, имеет хорошие перспективы на будущее. Мы уже обсудили планы работы совета на следующий год. Тем более, что в следующем году Россия и Азербайджан отмечают 30-летие установления дипломатических отношений. Это довольно большой исторический период, который позволяет сделать объективные заключения о том, что получилось, что не получилось, и над чем нам еще надо работать. Так что мы очень надеемся на то, что тот процесс, который сейчас стартовал в Баку, будет иметь продолжение и будет полезным не только для экспертов, специалистов с обеих сторон, но и тех министерств, ведомств профильных структур, которые могут воспользоваться такого рода экспертизой.

Ситуация в регионе после войны осенью прошлого года между Азербайджаном и Арменией поменялась. Сейчас требуются другие подходы к возникающим вопросам, вызовам, предстоит разгребать те завалы, которые накопились за многие годы конфликта. И, конечно, мы думаем о возможности трехсторонних или даже более широких - многосторонних форматах. С привлечением региональных игроков и игроков из стран, которые непосредственно граничат с регионом. Вариантов, как это может выглядеть, много и повестка довольно обширная. Мы в том числе продумываем вопрос создания экспертных групп быстрого реагирования, которые могли бы в оперативном режиме как-то откликаться на возникающие проблемы, а также возможности и сравнивать свои взгляды на то, что происходит и в каком направлении дальше двигаться.

- Это может быть экспертная группа Россия – Азербайджан – Армения?

- Теоретически да, но как вы догадываетесь, нам сейчас сложно найти партнеров в Армении, учитывая, что даже многие экспертные вопросы остаются очень политизированными. Наверное, это в сложившейся ситуации понятно. Но мы над этим направлением тоже будем работать и хотели бы, чтобы по некоторым вопросам, по крайней мере, касающимся развития региона в целом, транспортно-логистической инфраструктуры, может быть вопросам новой энергетики, у нас бы были возможности проведения трехсторонних мероприятий, в рамках которых можно было бы принимать трехсторонние же документы.

- То есть работа экспертов - это такое направление, параллельное деятельности дипломатии в постконфликтный период? В том числе, ориентированное на сближение обществ…

- В некотором роде в том числе. Есть такой момент в работе экспертов в постконфликтный период - мы понимаем, что целый ряд направлений обсуждается и продвигается на государственном уровне, и здесь нам, наверное, трудно конкурировать с теми уполномоченными ведомствами, которые занимаются данными вопросами. Что называется, не хочется путаться под ногами. Но есть вопросы, до которых у официальных лиц по определенным причинам не доходят руки. И задача экспертов – выявить те направления сотрудничества, где работа на экспертном уровне могла бы оказаться наиболее полезной.

Что касается российско-азербайджанских отношений в целом. В том, что между лидерами России и Азербайджана сложились отношения взаимного доверия, понимания интересов, приоритетов – это прекрасно. Но при этом мы наблюдаем, как нам кажется, определенный дефицит на уровне взаимодействия гражданского общества, в том чисел на уровне экспертных сообществ. И очень важно дополнить существующие конструктивные отношения на высшем уровне целой пирамидой связей на всех других уровнях. Мы стараемся внести свой скромный вклад в решение этой задачи.

Сегодня мы можем говорить об активизации роли Азербайджана на международной арене, причем не только в Южнокавказском регионе, Евразийском, но даже в глобальном контексте. Это естественно. Регион очень сложный. Здесь есть не только возможности, но и вызовы. Поскольку сейчас весь мир вступает в период нестабильности, повышенной волатильности, повышается ценность стратегического лидерства и стабильной, последовательной внешней политики. С этой точки зрения Азербайджан для России – один из островов стабильности в общем мире нестабильных, переменных отношений.

- Ваша позиция по той роли, которую сыграла Россия в качестве посредника в урегулировании нагорно-карабахского конфликта осенью прошлого года.

- Cтратегия России достаточно понятна. Сегодня Москва, естественно, выступает за выполнение трехстороннего соглашения, которое было подписано при ее посредничестве. И в рамках этого соглашения возможно уточнение отдельных положений. Приходится решать вопросы, связанные с делимитацией и демаркацией границы, с разблокированием транспортных артерий, которые должны вдохнуть жизнь в регион. Россия выступает за запуск двусторонних и многосторонних проектов экономического характера. Но как всегда дьявол кроется в деталях. И России необходимо показывать большое искусство для того, чтобы не испортить отношения ни с той, ни с другой стороной, чтобы не создалось впечатление, что она занимает одностороннюю позицию. Это нелегко и требует определенных навыков и гибкости. Но Россия справляется.

- Многие говорят сегодня говорят, что Запад пытается активно включиться в процесс урегулирования. Сразу после подписания осенью прошлого года лидерами России, Азербайджана и Армении Сергей Лавров отмечал, что Запад предъявляет претензии к России, что вопрос был урегулирован без него. 15 декабря пройдет встреча лидеров Азербайджана и Армении в Брюсселе. Насколько ее можно трактовать как попытку дезавуировать роль Москвы как главного посредника?

- Думаю, у России статус главного посредника никто не сможет отнять. Это будет сложно сделать по многим причинам, в том числе политическим и чисто техническим. Как известно, по-прежнему существует Минская группа ОБСЕ, занимающаяся проблемой. В ней есть три сопредседателя. Помимо России это Франция и Соединенные Штаты. Понятно желание Европейского Союза и США принять в урегулировании какое-то участие. Мне кажется, здесь вопрос стоит в том, в чем это участие будет выражаться и также в том, насколько стороны конфликта согласятся с этим участием, поскольку нельзя сказать, что Франция, США во время войны между Азербайджаном и Арменией осенью прошлого года занимали равноудаленную по отношению к сторонам конфликта позицию. Поэтому они не могут выступать в качестве главных посредников в урегулировании, таких честных брокеров. Мы видели, что позиции Запада были значительно ближе к Армении, чем к Азербайджану. Перекос в сторону Армении связан с наличием мощных, влиятельных армянских диаспор, которые играют довольно существенную роль в политической жизни Соединенных Штатов и особенно Франции. Звучавшие во время войны высказывания Макрона по поводу конфликта отражали в том числе его желания заручиться поддержкой избирателей, имеющих армянские корни. Здесь все более-менее понятно. И поэтому неудивительно, что в Баку попытки восстановление работы Минской группы вызывают скепсис. Вопрос стоит в том, что Минская группа может привнести в процесс – какие возможности, какие ресурсы, что они могут добавить к тому процессу, который идет. Наверное, исходя их этого, стороны должны решать, в какой мере и в каких объемах они нуждаются в участии третьих стран.

- Возможна ли в Брюсселе попытка пересмотра достигнутых при посредничестве России договоренностей?

- Пересмотр будет возможен только, если на это согласятся стороны. Это первое. А второе - если будет, что предложить взамен. Мне вот, например, непонятно, какие еще могут быть дополнения к достигнутым уже при посредничестве России договоренностям, что еще Запад может предложить. Если речь идет о каких-то программах постконфликтного восстановления, программах экономической помощи, поддержке стран Южного Кавказа в энергетическом переходе, участии в восстановлении логистической, транспортной инфраструктуры, наверное, тогда вполне возможно, что Азербайджан и Армения согласятся на это. Если же речь идет о том, чтобы заменить российских миротворцев, размещенных в Карабахе, на каких-то наблюдателей ОБСЕ или попытаться организовать миротворческую миссию ООН, тут наверняка могут возникнуть вопросы, почему такая миротворческая операция должна быть более эффективной, чем российская. Кроме того, Азербайджан не заинтересован в пересмотре таких договоренностей, в отличие от Армении, поэтому он в любом случае не даст этому произойти.

- То есть фиксирование такого вопроса со стороны Армении в Брюсселе может быть?

- Интернационализация процесса урегулирования отвечает нынешней стратегии руководства Армении. Конечно, им бы хотелось каким-то образом втянуть в регион новых участников, акторов, новых игроков. Но мы же понимаем, что в таких случаях опять же нужно согласие обеих сторон. Поэтому все равно у Баку есть право вето, тем более, что речь идет о территории, которая является частью Азербайджана.

- В течение года американская и французская стороны очень активно продвигали вопрос статуса Карабаха. Известно, что Россию такой подход не устраивает, Москва неоднократно говорила, что данный вопрос должен решаться намного позже, если еще будет актуален.

- Это да. Пашинян говорил, что тема Карабаха – вопрос не столько территориальный, сколько политический. И идея самоопределения в Армении до конца не умерла, она живет. И скорее всего тем или иным образом будет продвигаться и дальше. Мне кажется, любой политик, который сейчас в Армении скажет, что все, вопрос закрыт окончательно, совершит политическое самоубийство, поэтому действительно премьер Армении вынужден сохранять некоторую неопределенность в этом вопросе.

- Мы видим, как в официальной информации по итогам переговоров российской и американской сторон периодически фиксируется, что обсудили ситуацию на Южном Кавказе. Понятно, что обе страны – это сопредседатели Минской группы и упоминание данной темы в сегодняшней ситуации – это нормально. Но какое значение на сегодняшний день имеет армяно-азербайджанское урегулирование для Соединенных Штатов?

- Мне кажется, что для Соединенных Штатов в первую очередь этот вопрос связан с темой Ирана. Для США – и для Байдена, и для Трампа главный противник в регионе – Иран, и они будут выстраивать свою политику с учетом того, как их действия могут повлиять на баланс сил и создание возможностей для формирования препятствий для Исламской Республики. Думаю, с этих позиций и надо рассматривать американскую роль на Южном Кавказе.

- Деятельность Минской группы. Позиция Баку совершенно ясна. И Москва, лично Путин говорит, что Минская группа должна и дальше работа, но по логике Москвы ее постконфликтная деятельность скорее предполагает сближение сторон…

- По всей видимости, да, ранее сопредседатели Минской группы работали в других реалиях, а сейчас ситуация изменилась. Полагаю, что можно было бы пересмотреть состав Минской группы, ведь в ней в принципе много участников. Мне кажется, в вопросе решения тех или иных задач не надо исходить из наличия формальных структур, прежде всего необходимо исходить из самой существующей проблемы и привлекать тех участников, которые реально смогут посодействовать ее решению.