Сортировать по
12+

Параллели между замороженными конфликтами Евразии и путями их решения проводит политический обозреватель Сергей Строкань – специально для портала "Москва-Баку"

После небольшого затишья на армяно-азербайджанской границе снова стреляют, опять льется кровь. Режим прекращения огня трещит по швам, а до мирных переговоров так же далеко, как до Луны. Уже много лет ситуация в зоне старейшего конфликта на постсоветском пространстве не выглядела столь беспросветной, когда надежде не за что зацепиться: нет ни новых предложений по разблокированию ситуации, ни возможности сесть за стол переговоров и проявить политическую волю, чтобы отойти от пропасти. Такова реальность идущего к своему финальному отрезку 2020 года, который может стать не просто еще одним годом упущенных возможностей дипломатии, но и временем перехода армяно-азербайджанского конфликта в горячую фазу.

Время летит быстро. Казалось, это было словно вчера: обострение начала лета, когда на протяжении нескольких недель в районах Азербайджана, граничащих с Арменией и находящихся в нескольких сотнях километров от Нагорного Карабаха, шли бои.

Позднее противостояние распространилось и на линию соприкосновения в Карабахе. По информации Баку, в результате конфликта начала лета на границе погибли 12 азербайджанских военных. Армянская сторона тогда заявила о гибели шести своих военных, а также о ранении девяти солдат и одного мирного жителя. В то время как стороны обвиняли в обстрелах друг друга, лидеры двух стран искали пути мобилизовать общество и заручиться максимальной международной поддержкой.

При этом уже тогда российский МИД заявил о готовности выступить посредником между сторонами для стабилизации обстановки в регионе.

И вот сегодня на дворе уже не начало лета, а начало осени, но все более тревожные признаки размороженного конфликта возвращаются, хотя в общем-то, никуда и не уходили: взрывы и выстрелы, ранения и смерти.

После заявления Минобороны Азербайджана о ранении своего военнослужащего в результате обстрела на границе с Арменией, причиной которой в Баку называют «грубое нарушение противником режима прекращения огня», армянская сторона сообщила о гибели своего военнослужащего.

Инцидент произошел на одном из боевых постов северо-восточного направления армяно-азербайджанской границы.

Ереван попытался обвинить азербайджанскую сторону в попытке начать строительные работы в приграничной зоне, которые, якобы, и вызвали обострение напряженности на передовой.

Как выяснилось, прервать строительные работы, которые армянская сторона сочла незаконными, не нашли ничего лучшего как использовать в качестве аргумента оружие.

Выступая в армянском парламенте, министр обороны Давид Тоноян констатировал: после прекращения июльской эскалации число случаев нарушения режима прекращения огня за последние две недели почти удвоилось.

По его словам, механизмы для снижения рисков на границе отсутствуют. При этом вся информация о ситуации на границе предоставляется сопредседателям Минской группы ОБСЕ по карабахскому урегулированию и личному представителю действующего председателя ОБСЕ.

«Надеемся, что в результате соответствующих действий режим прекращения огня сохранится и будет способствовать переговорному процессу. Большего сказать не могу. Будьте уверены, что действия соразмерны», -- заявил депутатам министр Тоноян и это признание окончательно все запутало.

Какая надежда, какое сохранение режима прекращения огня, какое способствование переговорному процессу? О чем это, если минутой ранее все тот же глава Минобороны Армении признается, что нарушения удвоились, а механизмов их остановить нет.

Самым же откровенным признанием в этой ситуации становится загадочная фраза: «Большего сказать не могу».

Ничего обнадеживающего не сообщает и премьер-министр Никол Пашинян. Казалось бы, после произошедшей в Баку смены главы дипломатического ведомства и назначения на этот пост сменившего Эльмара Мамедъярова Джейхуна Байрамова, сама ситуация диктует необходимость двум министрам – армянскому и азербайджанскому хотя бы познакомиться, чтобы потом было легче вести дальнейшие переговоры по деэскалации. Сделать хоть какой-то, пусть минимальный символический шаг.

Однако отвечая на вопрос депутатов парламента о том, когда состоится встреча глав МИД Армении и Азербайджана по карабахскому урегулированию, Никол Пашинян отвечает одной-единственной фразой: «На данный момент назначенной встречи между главами МИД нет». И больше, похоже, сказать ничего. Пока не будет, а когда будет и будет ли когда-то – неизвестно. В самом деле, куда спешить?

Существует мнение о том, что все замороженные конфликты, как все несчастливые семьи, чем-то похожи друг на друга. Это как хроническая болезнь, которая имеет стадии обострения и вылечить ее нельзя. Поэтому и лечить бесполезно и надо только наращивать военные мускулы и дипломатическое давление, которые только и станут единственным аргументом против противника, и верить в победу, которая когда-то «будет за нами». Вот такая схема, такая модель откровенно конфликтных отношений и реализуется сегодня в Закавказье.

Однако если посмотреть по сторонам, на другие регионы мира, и другие горы, где сегодня стоят друг против друга готовые в любой момент перейти к боевым действиям армии, то можно увидеть другую реальность.

Новое обострение армяно-азербайджанского конфликта произошло после того, как в течение первой половины сентября в Москве прошел дипломатический марафон министров обороны и иностранных дел Шанхайской организации сотрудничества, Организации договора о коллективной безопасности и Содружества независимых государств.

Общим знаменателем этой дискуссии стала идея объединения усилий столь разных, и порою имеющих конфликтные отношения государств для превращения Евразийского региона, в центре которого находится Закавказье, в зону безопасности и стабильного развития.

Буквально накануне этих встреч две соседние страны, два ведущих государства Азии – Индия и Китай, имеющие неурегулированный территориальный конфликт, привели свои армии на линии разграничения сторон в горах Кашмира в полную боевую готовность и были готовы стоять насмерть, биться за «скалы раздора» до конца. При этом, как и в зоне армяно-азербайджанского конфликта, учитывая, что признанной границы нет, а есть лишь произвольная линия контроля, то одна, то другая сторона переходила на другую сторону, которую противник считает своей, вела там строительные работы, создавая инженерные сооружения. То есть, действовал принцип: «Кто первый встал, того и сопки». Или «того и горы».

Примерно в то же время, как и в зоне армяно-азербайджанского конфликта, в середине июня, здесь произошло свое обострение – самое масштабное за последние полвека, в результате чего индийская сторона сообщила о гибели 20 своих военнослужащих, которых сбрасывали со скал, после чего имели место случаи надругательства над трупами.

Китайская сторона свои потери скрывает, однако, по данным разных источников, они тоже могут быть серьезными.

После всего описанного в отношениях двух стран началась серьезная эскалация. О переговорах, казалось бы, не могло быть и речи: какие переговоры после июньского побоища! Такое не прощают и теперь сторонам суждено быть врагами навсегда!

Однако все в итоге произошло иначе.

В отличие от министров иностранных дел Армении и Азербайджана, главы МИД Индии и Китая неделю назад васе же встретились в Москве. Вначале вместе с главой МИД России Сергеем Лавровым, а затем с глазу на глаз, проговорив больше двух часов. И не просто встретились, но и договорились о конкретных мерах по деэскалации на границе.

В их совместном заявлении говорится о необходимости «следовать ряду важных договоренностей, достигнутых ранее лидерами двух стран, в том числе не допустить, чтобы разногласия между двумя странами переросли в конфликт».

Согласившись, что ситуация на линии фактического контроля «не отвечает интересам обеих сторон», Дели и Пекин решили «продолжать диалог, как можно скорее осуществить взаимный отвод войск, поддерживать необходимую дистанцию между ними и смягчать сложившуюся ситуацию».

Результаты не замедлили сказаться: уже на этой неделе стало известно о начале отвода индийских войск и понижении уровня боевой готовности Народно-освободительной армии Китая на линии контроля в Восточном Ладакхе.

Как видим на этом примере, даже стороны, обладающие неизмеримо большей территорией и несопоставимо большим военным потенциалом и демонстрирующие не меньшую бескомпромиссность и решимость не поступиться принципами, могут договариваться, когда, что называется, припрет.

Второй вывод состоит в том, что оптимальной площадкой для таких переговоров остается Москва, пользующаяся авторитетом у обеих сторон: недавние встречи на полях министерского заседания ШОС, в котором Армения и Азербайджан, кстати, имеют статус партнеров по диалогу, подтвердили это в полной мере.

И наконец, третий вывод состоит в том, что главы МИД сами по себе ничего не решат, если при этом не будет контакта и базовых договоренностей на уровне высшего политического руководства страны. В случае с Индией и Китаем такой контакт был и не случайно министры иностранных дел договорились в Москве следовать тем установкам по развитию диалога, которые в свое время дали своим командам лидеры двух стран.

В общем, этот пример служит подтверждением того, что беспросветных, тупиковых ситуаций в замороженных конфликтах не существует. Необходимы желание и воля не пускать все на самотек. И если уже настало время собирать камни Кашмира в самой высокогорной войне мира, где на кону стоит многое, то, тем более, время собирать и камни Карабаха.