Художественный руководитель театра «Ленком» Марк Захаров ответил на вопросы "Москва-Баку" (видео)

Московский государственный театр «Ленком» в сентябре открыл новый 90-й сезон. Более 40 лет назад его художественным руководителем стал Марк Анатольевич Захаров. В народе театр давно называют «театром Захарова», билеты в который достать не так-то просто. Многие его постановки стали настоящей театральной сенсацией. Легендарная рок-опера «Юнона и Авось» идет на сцене уже три десятилетия, собирая полные залы зрителей, поющих вместе с героями «Я тебя никогда не забуду!» - арию, ставшую гимном вечной любви.

Марк Захаров рассказал порталу «Москва-Баку» о своем творческом выборе – всегда идти в ногу со временем. Он объяснил почему театр должен ставить современные темы во главе репертуара и какого героя выбирает нынешнее поколение зрителей.

Знаменитый режиссер и талантливый педагог поделился также своими давними планами "встать зимой на лыжи" и пояснил почему который год ему это не удается.

- Марк Анатольевич, чем сегодня живет «Ленком»? Какие новые спектакли мы увидим в его репертуаре в ближайшее время?

- Театр живет тем, что ему «неожиданно» для нас исполнилось 90 лет. (Смеется). Мы вдруг осознали, что театр, который был основан комсомольцами Москвы в 1927 году и назывался «ТРАМ» («Театр рабочей молодежи») справил 90-й сезон… Название хорошее, созвучное тому времени, когда он был образован. Один из его бывших руководителей – Берсенев, поменял название на в Театр Ленинского комсомола. Это название прижилось и продержалось довольно долго.

Здесь начинали такие легендарные люди, как Николай Крючков, Валентина Серова, Аркадий Вовси. Очень многие замечательные артисты. Эту эстафету подхватили следующие поколения ленкомовцев: Евгений Павлович Леонов, Татьяна Ивановна Пельтцер, Олег Янковский, Александр Абдулов, Николай Караченцов. И сейчас артисты, которые работают в театре с радостью впитывают традиции, заложенные их предшественниками и по мере сил, стараются соответствовать тем достижениям, которые были достигнуты до них.

Я думаю, нам удалось за последние 90 лет, а может быть и за 40, в которых я принимаю деятельное участие, создать благоприятную среду воспитания людей, которые потом создают интересные образы в российском кинематографе.

Сейчас мы работаем над сценической версией романов нашего современника, прозаика «гоголевского» направления - Владимира Сорокина. Спектакль будет называться «День опричника», он построен на основе романов «День опричника» и «Телурия». Думаем, что подготовим его к концу ноября.

- Современный зритель, каких героев сегодня он хочет видеть на сцене, какие темы волнуют его душу?

- Знаете, наверное, речь идет о людях, которые решают глобальные, сложные человеческие вопросы: как остаться человеком со своими убеждениями, со своей моральной и духовной позицией в сложное время. Нашего героя атакуют такие силы, которым надо уметь сопротивляться. Это не всегда получается.

Например, Сорокин очень много интересного сочинил и сделал для того, чтобы воспротивиться тем тенденциям, которые наблюдаются сегодня в нашем обществе. Они привели к тому, что в Орле открылся памятник Ивану Грозному. По многочисленным свидетельствам историков это был садист и тиран. Но вот он привлек внимание, что очень печалит. Тенденция любоваться любыми событиями в истории – это неправильно, поскольку отражается на здоровье современников и будущих поколений.

- Чем может сегодня заинтересовать Марка Захарова произведение, чтобы он начал рассматривать его для будущей постановки?

- Очень хочется работать с современной драматургией и современными прозаиками. Еще Немирович-Данченко сказал, что, если театр не ставит современную тематику во главе своего репертуара, он может превратиться в некий музей и ничего нового своим зрителям не сказать.

В связи с этим, спектакль «Вальпургиева ночь», недавно поставленный нами, играется с большим успехом. Неоднозначная, очень резкая, в чем-то эпатирующая проза Венедикта Ерофеева. Но все-равно - это наша жизнь и духовный поиск, духовное движение, если хотите. Мы не прошли мимо этого, так же как нас очень заинтересовало творчество Владимира Сорокина, который коснулся очень острых проблем современности.

«Ленком» относится к театрам, которые сверяют свое творчество с тем, что происходит в стране и обществе, наблюдает за тем какие тенденции и течения в нем преобладают. Вся эта взаимосвязь сегодняшних проблем отражается в нашем репертуаре.

- Великий русский поэт А.С. Пушкин сказал: «Сердце в будущем живет. Настоящее уныло: Все мгновенно, все пройдет. Что пройдет, то будет мило…». Многие так и живут - вспоминая прошлое, ругая настоящее, с надеждой и тревогой глядя в будущее. Как научиться ценить то, что дает день сегодняшний?

- Это действительно очень трудно. Я встречал фронтовиков, которые с огромной радостью вспоминали окопные будни – страшные, тяжелые, с пулями, свистевшими над головой. Но это была их молодость, период, когда в человеке преобладает юношеский максимализм. Я это почувствовал в годы работы в студенческом театре МГУ. Воспоминания об особом настроении остаются на всю жизнь, как память о чем-то очень хорошем и светлом.

Такая позиции несет в себе и некоторое заблуждение. В известном анекдоте спрашивают: «Когда же будет лучше?». Ответ такой: «А лучше уже было». Так мы устроены, такова наша ментальность, а, может быть, и недостатки национального характера.

- Востребована ли романтика, настрой на позитивные эмоции в наше чрезмерно прагматичное время?

- Во мне клокочет, как я его иногда называю, «дурной» оптимизм. Несмотря ни на что, надо завершать исследование человеческих характеров и всех коллизий, которые происходят в спектакле.

Очень важно, чтобы «послевкусие» у зрителя оставалось светлым и радостным. Нагнетать ужасы и сеять негатив как-то не хочется. В дореволюционном русском театре игралась пьеса Островского «Гроза», а за ней следовал водевиль. Счастливый конец важен для настроя на дальнейшее существование.

- Как вы отдыхаете?

- Вы затрагиваете больную тему. (Улыбается). Признаюсь, что отдыхать я не умею. Живу за городом, у меня есть две собаки. Иногда выхожу на участок покидать им мячики. Они мне их приносят. Большая и главная собака, эрдельтерьер, поумнела настолько, что, если я, по ее мнению, брошу мячик слишком далеко, то она смотрит на меня с сочувствием. В ее глазах можно прочитать: «Если ты такой маньяк, то беги за ним сам, а я себе найду новый мяч». (Улыбается).

Так, что с отдыхом пока не получается. Меня тут высмеивали в СМИ, я нескольким изданиям сказал, что мечтаю с будущей зимы начать ходить на лыжах. И каждую зиму откладываю на потом, так дело доходит до весны. А там уже и снег растаял, и тогда я думаю, ну, в следующую зиму - тогда уж точно!