- Олжас Омарович, в Баку в свое время за вашу литературоведческую книгу «Аз и Я» давали автомобиль «Москвич», а ведь в книжном она стоила всего 74 копейки – по крайней мере, так пишет «Википедия». Это правда?
- «Википедия», народная энциклопедия, немножко ошибается – не «Москвич», а «Жигули», и не 74, а 75 копеек, но это неважно (смеется).
- Расскажите, пожалуйста, почему ваша книга стала таким раритетом и как Вы впервые попали в Азербайджан?
- В 1975 вышло мое исследование «Аз и Я». В этой работе, посвященной тюркославистике, я высказал мнение о том, что «Слово о полку Игореве» нужно рассматривать не в славянском, а в тюркославянском контексте. Летом того же года нас, поэтов и писателей из разных республик СССР, пригласили в Азербайджан на Дни советской литературы.
- Это было еще до того знаменитого девятичасового критического обсуждения «Аз и Я» в Академии наук СССР в Москве?
- Да, за полгода до того. Обсуждали (осуждали!) меня 13 февраля 1976 года на Волхонке, в Академии наук СССР. Но это долгая история…скажу коротко - по указанию главного идеолога КПСС Суслова тираж моей книги (а издавали тогда не как сейчас, а стотысячными тиражами) изъяли из продажи, и книга стала редкостью.
- А из-за чего разгорелся весь сыр-бор, уточните, пожалуйста.
- Я утверждал и утверждаю сейчас, что тюрки и славяне – особенно восточные славяне - были взаимозависимы на протяжении нескольких веков, у них и кровь мешалась, не только культуры, это понятно. Об этом много говорится в летописях – кто на ком женился, кто взял кого в жены. Вот об этом я рассказал – как оказалось, впервые.
- А на что вы опирались?
- Я опирался на древнерусские летописи, на древнетюркские источники, которые я внимательно изучил. И я увидел очень много общего – того, чего не увидели наши академики, которые замечательно знали русский язык, но не знали тюркских языков. Кстати, и знаменитый ученый Дмитрий Лихачев не увидел. Тогда он написал статью «О заблуждениях Сулейменова» в каком-то научном издании. Потом, мы, слава Богу, с ним подружились, и я к нему тепло относился, он был одним из немногих настоящих ученых.
- Олжас Омарович, вы сказали, что бывали в Азербайджане. Расскажите, пожалуйста, о ваших впечатлениях от встреч с Гейдаром Алиевым. Вы ведь были знакомы?
- Благодаря Дням советской литературы в 1975-м году, в советские годы они проводились в разных республиках, я впервые попал в Азербайджан. Мне очень понравилась и сама страна, и народ, и это всегда были радостные встречи. Тогда наша большая страна СССР была «страной великого читателя», поэтому книга была востребована, и каждая удачная напечатанная строка обсуждалась. Миллионы людей обсуждали какую-то стихотворную строчку! Сейчас такое и представить невозможно. В Азербайджане как-то особенно бережно относились к книге – у меня было такое ощущение. Мы проехались тогда по всей республике , выступали и в Карабахе, и в Шуше, во многих городах советского Азербайджана. В завершение поездки нас принял Гейдар Алиев - тогда он был первым секретарем ЦК компартии Азербайджана . Мы, писатели, очень любили именно такую форму общения – когда официальное лицо говорит с нами неофициально, по-дружески.
Уверен, что если бы Гейдар Алиевич на тот момент был руководителем Азербайджана, той трагедии бы не случилось...
Позже мне приходилось бывать в Азербайджане по разным юбилейным поводам – Физули, например, Низами, и всегда мы встречались с Гейдаром Алиевичем. Он очень любил литературу и гордился великими азербайджанскими поэтами. И, когда моя книга «Аз и Я» получила такой неоднозначный резонанс - к счастью для меня, Гейдар Алиевич оказался среди тех читателей, кто воспринял эту книгу по-другому – не так, как некоторые советские академики и разные официальные лица. Помню, было застолье с участием и азербайджанских писателей, и других. Он поднял меня из-за стола и сказал: «Олжас, ты нужен не только мне, не только нам. И не только казахам. Ты нужен всем людям. Вот за это давайте поднимем тост!». Меня это очень поддержало – на самом деле мне тогда было нелегко: против меня выступали главные люди в советской идеологии – секретарь ЦК КПСС Суслов и т.д. Такая поддержка дорогого стоила. Поэтому я до сих пор не могу это забыть и никогда не забуду.
Алиев как бы выразил отношение к моему творчеству всего народа Азербайджана - это я испытал на себе потом. Я вообще этот народ полюбил, почувствовал – и его радости, и беды. И в горестные дни я бывал там. Вот как все было. В конце 80-х – начале 90-х я был депутатом Верховного Совета СССР и, как все депутаты, жил в гостинице «Москва». Помню, в 20х числах января 1990 года лежал с простудой, с температурой 39, и в три часа ночи мне звонит Бахтияр Вагабзаде, известный азербайджанский поэт, очень уважаемый мною человек. Бахтияр был взволнован, много говорил, в конце концов я понял, что у них там что-то случилось. Он сказал: «Приезжай, у нас танки…» И я до сих пор рад, что тогда не сказал правду Бахтияру про простуду. Если бы я сказал - мол, болею, температура… он бы неправильно понял. Потому что, оказывается, были такие - он звонил не только мне. Звонил многим «друзьям Азербайджана», но те не приехали. Я собрался и поехал в аэропорт. Гражданские самолеты уже в Баку не летали. На каком-то полувоенном самолете – благодаря своему депутатскому мандату - я прилетел в Азербайджан.
Уверен, что если бы Гейдар Алиевич на тот момент был руководителем Азербайджана, той трагедии бы не случилось.
- Как вы оцениваете преемника Гейдара Алиева его сына Ильхама Алиева?
- Ильхам Алиев не просто сын, он последователь политики и философии Гейдара Алиевича. И Баку, и не только Баку, но и другие города республики, я бываю там, расцветают. Сейчас трудно нефтяным странам, безусловно – и Азербайджана это коснулось, и России, и Казахстана. Но это все пройдет. Самое главное – воля к тому совершенству, которое вдруг очень ярко проявляется в Азербайджане последних лет, десятилетий. Вот это внушает надежду - что все обойдется. И постепенно вернется то настроение, которое мне впервые тогда увиделось в Азербайджане в 1975-м году.
- А что вы думаете о конфликте в Нагорном Карабахе? Как его урегулировать?
- Я уверен, что сейчас в мире складывается такая обстановка, что политики должны обратить внимание на карабахскую проблему, более остро на нее посмотреть. Когда Армения хотела вступить в Евразийский союз – который действует с 1 января – вступить в новых границах, включая Нагорный Карабах, наш президент Нурсултан Назарбаев выступил против. Он сказал – «нет». Если вы вступаете в новых границах, тогда, получается, Евразийский союз признает отделение Карабаха от Азербайджана. А это не так! Поэтому Армении предложили вступить в союз тех границах, которые международно признаны. Это, вызвало, конечно, реакцию и в Азербайджане, и в Армении. Но главное, что это требование было принято. И Армения вступила в Евразийский Союз в своих прежних границах, исторически утвержденных, и это тоже очень важно для нового Евразийского Союза – непризнание Карабаха в составе другой страны. Вот и это дает более прочную надежду на будущее доброе разрешение этих конфликтов.
Я желаю, чтобы философия Гейдара Алиева воплощалась в политике не только применительно к Азербайджану, но и во всем мире...
Я считаю, что в конфликтных зонах, регионах, которых много в мире, необходимо постепенно развивать взаимозависимость народов. Не просто независимость, как мы к этому всегда стремились - нет, взаимозависимость. Народы, особенно соседи, должны понимать, что полной, абсолютной независимости не бывает. Мы все как бы органы в одном организме. Не бывает независимого сердца – не зависимого от печени, почек и прочего. Все взаимозависимо. Так же в многонациональном государстве - все национальности взаимозависимы. И так же, конечно, в регионах все соседи-народы-государства – все взаимозависимы. Если они будут это понимать, то действительно убедят и науку, убедят и образование, и воспитают в школьниках с детства это осознание нашей всеобщей взаимозависимости. Это поможет вчерашним врагам стать сначала сотрудниками, а потом друзьями, а потом уже и просто мирными соседями, партнерами - вот к этому мы всегда стремимся, и это мы желаем и Азербайджану, и Армении, и всем другим соседям в этом регионе, и вообще всем на Земле. Вот эту философию Гейдар Алиевич Алиев очень ясно выражал в своих делах. Поэтому я желаю, чтобы его философия воплощалась в политике не только применительно к Азербайджану, но и во всем мире.
- Вам жаль, что СССР развалился?
-Это моя молодость, конечно, жаль. Мы – практически все депутаты Верховного Совета - были против того, что происходило. Но кто на это обращал внимание? Ельцин собрал несколько лидеров, и они все разрушили. Шла борьба Ельцина с Горбачевым. Горбачев развалил страну из-за свой мягкотелости. В такой стране, как Россия, руководитель должен отличаться определенной жесткостью, а ее ему не хватило - он все-таки больше стал чувствовать себя демократом, а демократом быть в такой стране – многонациональной, многоконфессиональной – очень трудно, когда она на переломе – страна может переломаться. Что и произошло. Надо было держать очень крепко ее, вот так… (сжимает кулак).
Я считаю, что Казахстану повезло – на том переломе во главе нашей сложной республики оказался подготовленный человек, он и в комсомоле, и в областях поработал, все знал (речь идет о Нурсултане Назарбаеве, действующем президенте Казахстана – прим.авт). Чего не было у новых политиков, например, в Азербайджане, в Грузии – именно в тех республиках, где случились драмы и трагедии. А Гейдар Алиев вернулся к власти в Азербайджане уже 70-летним, и вынужден был останавливать войну, которую затеяли непрофессионалы.
Поэтому я стою твердо – пусть наш президент Нурсултан Назарбаев, пока сложности не прошли, работает, сколько может.
- Оппозиция вас за это «клюет»?
- Да, бывает, я вот недавно снова выступал. Они не могут понять - мы не можем в готовом виде воспринять модель западной демократии. У нас другая культура, другой менталитет.
- Что вы можете сказать о нынешней молодежи?
- Молодежи не хватает одного – книги, я убежден. Они с младенчества держат в руках средства электроники – они убивают читателя. А книга – это фундамент культуры вообще. Не случайно математик Никита Моисеев, когда его спросили, что нужно для того, чтобы в школах хорошо усваивали физику или математику, отвечал – «надо прибавить уроки литературы». Вот и все. Если они полюбят литературу, они будут развивать свое воображение, мыслительный аппарат, естественно, это поможет усваивать и математику, и физику, и другие науки, которые не могут обойтись без воображения, образного мышления, а все это дает книга. Поэзия тоже – это не развлечение – это развитие ума, воображения.
- Ваша слава поэта началась со стихотворения о полете Юрия Гагарина для «Казахстанской правды»…
- Я помню 12 апреля 1961-го – то стихотворение, которое я потом превратил в поэму. Каждый год 12 апреля я всегда бокал вина поднимаю в память о Юрии Гагарине, с которым лично был знаком. В июле 1967-го года мы встретились у Михаила Шолохова в станице Вешенской, на Дону. Там Гоша Константинов был, поэт из Болгарии, много других поэтов из соцстран. Первый секретарь ЦК комсомола Павлов привез Юрия Гагарина. Я читал в Вешенской с трибуны отрывок из поэмы, посвященной Гагарину, и сказал, что это посвящается Юрию Алексеевичу, который тут же рядом и сидел. Он очень скромный был. Мы с ним там несколько раз встречались. Купались, играли в волейбол на берегу реки. Помню, Гагарин сильно порезал ногу о ракушку. Поскакал на одной ноге к Дону, и кровь, как казачий лампас, окрасила донскую воду...Честно говоря, какое-то очень неприятное ощущение осталось от этого эпизода, словно знак какой-то…и через полгода Гагарин разбился под Киржачом во Владимирской области...
- Именно строка из вашей поэмы «Земля, поклонись человеку» начертана на обелиске, установленном на месте его гибели…
-И я горжусь этим…
