Бывший мэр Москвы Юрий Лужков назвал порталу "Москва-Баку" главные вызовы для России

Бывший мэр Москвы (1992-2010 годы), ныне – пенсионер и фермер Юрий Лужков в интервью порталу «Москва – Баку» рассказал о том, почему, на его взгляд, в последние годы в Москве, где раньше отмечался рост ксенофобии, и вообще в России теперь заметно выросла терпимость в межнациональных отношениях, и параллельно снизился в уровень неприязни к представителям Кавказа и Средней Азии.

Напомним, две трети россиян (65%) считают невозможными массовые столкновения на национальной почве, сообщили недавно социологи «Левада-Центра». В октябре 2013-го расклад был прямо противоположным. Тогда, после погрома в московском районе Бирюлево, о возможности крупных национальных конфликтов говорили 62% россиян. И все же более двух третей (68% респондентов) по-прежнему требуют от властей ограничить приток приезжих. Только 23% считают, что нужно не ставить мигрантам барьеры, а, напротив, пытаться использовать их во благо России. Примерно 10% россиян больше не испытывают антипатии к представителям Кавказа, Китая, к евреям или цыганам. Правда, выросла неприязнь к украинцам. В любом случае население стало лояльнее относиться к нелегалам, причем такой уровень лояльности ранее не фиксировался, признают социологи.

- Юрий Михайлович, через год после вашего ухода с поста мэра, в декабре 11-го года случился сход фанатов на Манежной площади под лозунгом «Россия – для русских», а через три года, в октябре 13-года в районе Бирюлево вспыхнул погром на межнациональной почве. Поводом послужили обвинения в уголовном преступлении, которые местные жители выдвинули против азербайджанца. Известно, что при вас в Москве никаких погромов не было. Будучи мэром, вы всегда уделяли подчеркнуто равное внимание всем ведущим конфессиям, всем основным диаспорам. Вы регулярно приходили на праздник и в церковь, и в мечеть, и в синагогу. Вы призывали вводить в школах «уроки толерантности», заменить учебник «Основы православной культуры» учебником «История религий». Кроме того, вы критиковали федеральные власти за отсутствие национальной политики и предлагали восстановить министерство по делам национальностей… Но тогда все это не помогало, уровень ксенофобии, неприязнь к приезжим продолжала расти. Как вы думаете, почему теперь она все-таки начала спадать?

- Во-первых, были приняты государственные решения, появились понятные, осмысленные законы. Были утверждены целый пакет, целая система нормативных документов, которые определили статус и действия государственных органов по отношению не только к иностранцам, но и к тем, кто приезжает к нам из «ближнего зарубежья». Это было необходимо. 

Во-вторых, пребывание гастарбайтеров стало привычнее для россиян. В последнее время я вижу еще более спокойнее отношение к пребыванию граждан «ближнего зарубежья». Это правильно. Шло осмысление нашим народом, нашим обществом того факта, что мы остаемся многонациональным государством, что мы одинаковым образом должны относиться к представителям разных национальностей. Это всегда было нормой жизни для наиболее просвещенной, передовой части нашего общества. Думаю, вот почему мы в последнее время мы видим некоторое «смягчение» ситуации.

С другой стороны, ожесточение диаспор, живущих в Москве, также снизилось. Они тоже начали понимать, что живут в стране с русской национальной культурой и российские национальные обычаи нужно уважать. Ну и, будем так говорить, - не навязывать новшества, которые не воспринимаются нашим народом. Это взаимное движение к общественному компромиссу дает свои плоды.

- То есть вы считаете, что в обществе все это время тоже шло отнюдь не нарастание ненависти, а напротив, - осмысление необходимости жить в гармонии с другими народами?

- Если говорить про Советский Союз, то народ такой страны мог себе позволить не быть интернационалистом. Страна имела около двухсот крупных национальных диаспор. Сегодня Украина, Прибалтика, Средняя Азия стали самостоятельными, - но в России, как было много украинцев, белорусов, грузин, - так и осталось. В национальном составе мало что изменилось. Россия по определению должна оставаться страной интернациональной. Народ должен воплощать те принципы, которые были важны еще во времена царской России. И сейчас, по нашему духу, по нашему образу мышления – мы интернационалисты. Да, разные времена дают немножечко разный коэффициент, да, повышался «акцент» недоброжелательства к гастарбайтерам. Этот акцент был максимальным в конце 90-х – начале этого столетия. Сегодня, в общем, все стало гораздо спокойнее.

Мы все – люди, все под Богом ходим. У всех есть проблемы, но все мы должны быть вместе. Мы не должны проповедовать и реализовывать идеи человеконенавистничества. Пренебрежение, неприязнь к людям другой национальности - это идеи шовинизма, не приемлемые в человеческом обществе. Слава Богу, теперь ситуация с этим у нас попроще. Я смотрю на москвичей, на россиян в других регионах. Все в трудном положении. И сами россияне, и прибывшие к нам, все испытывают глубинный и необоснованный – с точки зрения нашего восприятия – кризис.

А если мы будем проповедовать идеи национализма, вражды между народами, то и Россия развалится.

- Летом 2010 года, незадолго до отставки, вы заявили, что половину преступлений в столице совершают гастарбайтеры. Вы просили федеральное правительство в два с половиной раза сократить квоты на иностранных рабочих для Москвы. Кроме того, известно, что все годы руководства в столице вы последовательно ужесточали режим прописки в городе, пытаясь сдерживать приток приезжих. Сегодня, когда ситуация, - как вы сами говорите, - улучшилась, вы бы уже не стали выдвигать к приезжим такие жесткие требования?

- Я все равно стал бы предъявлять жесткие требования. Речь идет о том, чтобы не повторить вот этот ужас, эту трагедию Европы. Это не означает, что мы должны закрыть все, изолировать себя полностью.

Государство имеет право защищать свои границы, имеет право регулировать процессы пребывания в стране иностранцев. Это обязанность власти! Если Евросоюз этой обязанности не выполняет, то мы видим последствия! Это недопустимо. Этот принцип должны реализовывать правоохранительные органы, службы, которые должны вычислить, определить, сколько и какие профессии должны быть представлены у нас, - с тем, чтобы жизнь страны при этом не нарушалась, чтобы люди чувствовали себя в безопасности, в комфорте, а не испытывали те ужасы, которые мы видим сегодня в Бельгии, Греции, Италии.