Эксперт: Как объяснить миру, что оккупант не есть «жертва»? О целях визита Ильхама Алиева в Германию

О «контракте века» Ильхама Алиева, резолюции парламента Германии, ситуации вокруг Карабахского конфликта и о многом другом - в интервью порталу "Москва – Баку" рассказала гендиректор АМИ «Новости-Азербайджан» Гюльнара Мамедзаде.

— Как долго готовился визит Алиева в Германию? Или он был спонтанным, ввиду последних событий?

— Вряд ли кто-то за пределами официального президентского круга всерьез обладает информацией относительно сроков подготовки визитов главы азербайджанского государства. Такова специфика.

Но визит, скорее всего, прорабатывался заблаговременно, с учетом приоритетных для Азербайджана вопросов, в том числе экономического характера. Хотя в некоторых СМИ сейчас проявляется слишком упрощенная привязка целей визита президента Азербайджана в Германию к вопросу признания Бундестагом «геноцида армян».

Все не так однозначно в мировой политике. Ну и, как мы уже отмечали ранее, спонтанный подход, тем более в вопросах международного характера, не свойственен стилю президента Ильхама Алиева.

— На ваш взгляд, какая была основная повестка визита: вопросы экономического сотрудничества, карабахский конфликт или какие-то другие?

— Визит совмещен с проведением в Берлине азербайджано-германского экономического форума, что само по себе уже выводит экономическую тематику на передний план. Как известно, выступая на форуме, Ильхам Алиев обозначил приоритетные сферы развития азербайджанской экономики на перспективу, с упором на развитие ненефтяного сектора, что могло бы стимулировать интерес инвесторов из Германии. Но главное – глава государства подчеркнул значение транспортных коридоров, на реализацию которых сегодня заточена внешняя стратегия страны.

Можно сказать, что Азербайджан сегодня примеряет на себя роль логистического центра региона, и эта задача вполне реализуема. Ильхам Алиев может осуществить свой «контракт века», основанный на реализации транспортной стратегии. Другое дело, что это требует дополнительных и масштабных инвестиций, включая заемные средства, которые могут инвестировать в Азербайджан, в частности, европейские партнеры, так как и ЮГК, и коридор Восток-Запад, так или иначе, замыкаются на Европе. Ну а в Берлине, как известно, один из пультов управления в ЕС, в том числе финансовыми рычагами.

Что касается карабахского вопроса, то он, как правило, всегда имеет свое место, тем более в повестке таких значимых международных визитов президента. Дело даже не в том, что кто-то здесь возлагает особые надежды на Германию в этом вопросе, таких оптимистов практически нет, и уж тем более на фоне последних событий, связанных с «армянским геноцидом».

Азербайджану приходится вести постоянную работу на внешнем поле, чтобы шаг за шагом выкорчевывать из общественного сознания христианского мира армянские политические мифы. Иначе как объяснить миру, что оккупант не есть «жертва»?

Наверное, были и какие-то другие вопросы, которые в кулуарах могут обсуждаться, в том числе через призму интересов и России, и Турции.

— Через призму интересов и России и Турции..? Поясните.

— Учитывая особую специфику российско-германских отношений можно предположить, что стороны пытаются совместить интересы в подходе к какой-то конкретной цели более глобального характера. Это может касаться и энергетической, и логистической карты мира, и приструнивания Турции в ее стремлении влиять на определенные процессы, как на Ближнем Востоке, так и на европейском направлении.

Это, конечно, не значит, что Москва стоит за решением Бундестага по «геноциду армян», но этот шаг мог рассматриваться самим Берлином в качестве промежуточного для достижения более крупных целей.

— На ваш взгляд, что означала фраза г-жи Меркель: «обсудить с Алиевым проблемы с его точки зрения»?

— Эта фраза с подачи канцлера Германии прозвучала в дни «четырехдневной войны» на карабахском направлении, когда европейские лидеры и страны-сопредседатели развивали словесную активность, пока в конфликтующих странах оплакивали погибших и вели счет потерь на предмет «у кого больше?».

Эту реплику Меркель до сих настороженно обыгрывают в армянских СМИ с подтекстом «как бы чего там не обсудили с азербайджанским президентом без ведома армян?». Что могла иметь в виду сама Меркель реально? Наверное, прежде всего, показала, что имеет намерение элементарно услышать точку зрения другой стороны конфликта, и это нормально, хотя не всегда было так.

Но сегодня с Азербайджаном не могут не считаться, как в силу состоятельности государства - участника масштабных транснациональных проектов, так и с учетом более трезвого восприятия карабахских реалий, поскольку армянская сторона уже утратила монополию на одностороннее представление этого конфликта мировому сообществу.

— В каком ключе Меркель и Алиев могли обсудить карабахский вопрос? И насколько Германия заинтересована сегодня играть более серьезную роль в урегулировании этого конфликта? Мы помним, что после т.н. «четырёхдневной войны» Берлин заявлял, что может предложить свой план решения конфликта.

— Относительно роли Германии в урегулировании карабахского конфликта, то сама постановка вопроса пока имеет мало аргументации, сложно комментировать. Хотя Германии ранее когда-то прочили место в Минской группе ОБСЕ, гипотетически этот вопрос обсуждался на экспертном уровне, равно как и участие Турции, но тройка сопредседателей не изменилась в своем составе, как и в своем слабом значении.

Разве что к июньской встрече президентов может быть задействована какая-то схема «параллельного влияния» со стороны Москвы или Вашингтона с подключением Германии, пропущенная через политические торги всех участников, но этот тезис пока на уровне предположения.

Хотя на совместной пресс-конференции с президентом Азербайджана канцлер Германии сказала важную фразу: «Россия, конечно, сыграет решающую роль в урегулировании конфликта в Нагорном Карабахе. Здесь мы будем использовать свои контакты, чтобы поддержать российское правительство, так же как и американское, и французское, как сопредседателей Минской группы, в решении конфликта в Нагорном Карабахе».

Между Россией и Германией сохраняется особо чуткое понимание, и нередко согласованность позиций в международных вопросах, даже если на официальном уровне это не всегда подтверждается.

Но, опять же, Германия может выступить в этом вопросе скорее посредником посредников, вряд ли более того. Но Азербайджан может оказаться в выгодной ситуации, с учетом роста благоприятных тенденций в отношениях не только с Россией, но и с Германией.

— Почему все-таки Германию – одну из ведущих стран ЕС не пускают в формат МГ ОБСЕ? Почему бы не заменить Францию на Германию? В Баку размышляли над этим?

— После т.н. «четырёхдневной войны» Берлин заявлял, что может предложить свой план решения конфликта. Не исключено, что Берлин и ранее заявлял об этом, причем, предметно, именно потому и не оказался в составе сопредседателей Минской группы ОБСЕ, хотя бы вместо той же Франции с ее декоративным фоном.

Сегодня ситуация меняется, и какие-то предложения Германии могут быть востребованы, но это опять же не повлияет на состав сопредседателей МГ ОБСЕ, в котором представлены страны, где традиционно сильны позиции армянского лобби. Россия, кстати, за последнее время в этом смысле уже опередила Францию и США.

А в Германии, как известно, большая турецкая диаспора, но, что называется «зря беспокоились»: как показало голосование в Бундестаге, в числе тех, кто проголосовал «за», были и депутаты турецкого происхождения.

— Как вы думаете, в ходе своего визита Ильхам Алиев затрагивал вопрос принятой немецким парламентов резолюции? И насколько серьезно для Баку такое решение?

— Это решение не столь серьезно не только для Азербайджана, но и для самой Турции. Другое дело, что странам приходится объединять свой мобилизационный дипломатический потенциал, учитывая особые методы армянской политической диаспоры.

Почему этот вопрос возник сейчас? Наверное потому, что Турция, или действующий лидер Турции, изрядно кого-то напрягли, вот и достали проверенный механизм в качестве «армянского геноцида». Может быть, ответ кроется где-то и в плоскости российско-турецких противоречий.

Что касается позиции президента Азербайджана, то достаточно того, что он комментировал, и как комментировал этот вопрос на встрече с новым премьером Турции в ходе его первого визита в Азербайджан, который состоялся как раз в преддверие визита Ильхама Алиева в Германию.

Президент предельно ясно обозначил свою позицию по этому вопросу: «Азербайджан осуждает принятую Бундестагом Германии резолюцию, основанную на лжи. Это несправедливо». Также Алиев назвал этот шаг Бундестага «политическим заказом», подчеркнув, что «Турцию хотят принудить к чему-то, повлиять на ее независимую политику». Позиция изложена четко, и в Берлине ее услышали.

Нельзя превращать трагедию народов, столкнувшихся и пострадавших в мировых войнах, в политический инструмент, как это произошло с «армянским геноцидом».

— Можно ли считать решение немецкого Бундестага внешнеполитическим креном в сторону Армении? Скажется ли это на отношениях Азербайджана и Германии?

— Это решение можно считать креном Германии скорее в сторону России, чем Армении. Политическое руководство Армении просто пристроилось на поле других интересов. Ну и как мы видим по ходу визита президента Азербайджана в Германию, отношения сторон не пострадали.

— Как скажется такой информационный фон на готовящейся встрече президентов Азербайджана и Армении?

— Что касается ожиданий от готовящейся встречи президентов Азербайджана и Армении в июне, то вряд ли информационный фон – главный показатель, способный повлиять на решение этой проблемы.

— А что главный показатель? Тем более, когда мы наблюдаем неожиданные решения парламента Германии?

— Многое будет зависеть от тех договоренностей, которые пройдут между ведущими и влияющими странами. Если начнется процесс сдерживания влияния Турции, это, безусловно, отразится не только на ситуации в Сирии, но и на Кавказе, как минимум. Но армянская сторона даже при этих обстоятельствах не может рассчитывать на удержание ситуации в желаемом для Еревана ракурсе.

Апрельские события изменили статус-кво – не только в освобожденных километрах азербайджанской территории, но и в намерениях больших игроков, у которых большие планы в Евразии. Карабахский конфликт в новых условиях создает им больше проблем, чем возможностей.