Эксперты: Транскаспийскому газопроводу предстоит преодолеть много "подводных камней"

Азербайджан и Туркменистан возобновили переговоры по поставке газа в Европу. На повестке два проекта: реализация Транскаспийского газопровода или связать платформы в Каспийском море посредством подводных трубопроводов.

В Баку заинтересованы в успехе переговоров. Туркменистан может транспортировать через Азербайджан до 30 млрд кубометров газа в год. Однако попытки договориться с Ашхабадом были не раз и пока никакого прагматичного результата это не принесло.

Попытки договориться о строительстве Транскаспийского газопровода идут давно. Его геополитическое значение переоценить трудно. В Европе его рассматривают как одну из значимых газовых артерий для полноценного формирования т.н. Южного газового коридора (ЮКГ), который должен поставлять газ на европейские рынки в обход России.

До 2013 года предполагалось, что основным проектом станет система газопроводов Nabucco. Однако этот проект был сокращен до Nabucco West, а летом 2015 года на смену ему пришла система газопроводов Трасанатолийского (TANAP) и Трансадриатического (TAP) газопроводов.

Проект TANAP предусматривает транспортировку газа с азербайджанского месторождения «Шах Дениз» от грузино-турецкой границы до западной границы Турции. Однако на первом этапе планируется транспортировка 16 млрд кубометров азербайджанского газа, 10 из которых предназначены для ЕС, что, конечно, не может удовлетворить потребности Евросоюза в «голубом топливе».

Транскаспийский газопровод: период активности 

В Баку это признают и боле того подчеркивают, что в этой связи и речи не может быть о попытках составить конкуренцию российскому Газпрому. Однако в Брюсселе смотрят на ситуацию под иным углом. Главная задача – исключить Россию как газового монополиста. С этой целью ЕС озадачен вопросом подключения к логистике других поставщиков. Проект Транскаспийского газопровода играет здесь существенную роль. В этой связи возобновление переговоров Баку и Ашхабада, очевидно, находятся под пристальным вниманием Брюсселя.

«Я не стала бы называть это возобновлением переговоров, поскольку переговоры шли все время, - говорит журналист и нефтегазовый аналитик Кама Мустафаева. – Иногда вяло, иногда более активно. Сейчас вероятно период активности. Реализация проекта Южного газового коридора уже начата по всем сегментам, и как раз последний, скажем, камень был заложен в фундамент 17 мая в Греции. Но мы все знаем, что речь идёт всего о 16 млрд кубометрах газа, из которых только 10 для Европы. ЕС хочет больше альтернативного газа, туркменского в том числе».

Мустафаева отмечает, что в этой связи Европейский Союз активно начинает работать в этом направлении, стараясь усилить свое посредничество. Стороны не против этого и переговоры становятся интенсивнее.

«Есть также интерес Азербайджана. Он старается его не выпячивать, как раз на днях министр энергетики Натик Алиев в нескольких интервью отмечал, что ЮГК изначально планировался с расчетом на собственные ресурсы Азербайджана. В то же время мы готовы предоставить будущие газопроводы для использования третьих сторон, даже вкладывать инвестиции для их расширения, но при наличии гарантийных объёмов. Такие гарантированные будущие объемы, которые уже в ближайшие несколько лет можно направить в ЮГК как представляются есть в Туркменистане», - отмечает эксперт.

Что же касается реализации самого Транскаспийского газопровода, эксперт отмечает, что на пути реализации много нюансов, в т.ч. несогласие России и Ирана на реализацию этого газопровода. В этой связи, отмечает Мустафаева, Баку и Ашхабад опасаются делать резкие движения, чтобы не испортить отношения с Москвой.

В этой связи эксперт отмечает, что участники переговоров смотрят в сторону Европейского Союза, который занимает активную позицию в этом вопросе, «но без доверия между самими сторонами и более спокойного подхода прежде всего со стороны России - вряд ли что-то получится».

Комментируя вопрос, хватит ли у Туркменистана потенциала работать в направлении Азербайджана, с учетом того, что Ашхабад планирует поставки газа в Китай, а в начале 2016 года заявил о реализации газопровода TAPI (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия), Мустафаева отметила, что с учетом последующих очередей развития гигантского месторождения Галкыныш, Туркменистану должно хватить газового потенциала.

«Сегодня даже самые большие скептики уже не так однозначно говорят, что у Туркменистана недостаточно ресурсов. Насчет проекта TAPI, я не буду оригинальна, если скажу, что будущее этого проекта под вопросом, по крайней мере мало верится, что в 2019 году он начнет работать. Так что с учетом добычи на море, как минимум 10 млрд кубометров газа – реальные объемы для экспорта на Запад. А будет ли это коммерчески выгодно – ответить сложно, пока не будет контрактов на покупку этого газа».

В свою очередь Доцент кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова Алексей Фененко скептически оценивает реализацию Транскаспийского газопровода, соглашение по которому было подписано еще на саммите ОБСЕ в Стамбуле в 1999 году.

«Шансов на это мало. У нас до сих пор не урегулирован до конца правовой статус Каспийского моря. Нет никакой четкой декларации, никакого международного соглашения о статусе дна, - напоминает Фененко. – Туркменистан имеет развитую систему поставок через Казахстан и Россию, а теперь еще ориентируется на поставки в Китай. Возникает вопрос, какую долю Ашхабад реально выделит на Транскаспийский газопровод? И окупят ли они те инвестиции, которые будут в него вложены?»

В отличие от Камы Мустафаевой, Алексей Фененко скептически оценивает газовый потенциал Туркменистана в Западном направлении, но полностью солидарен в отношении не реализуемости газопровода TAPI.

«Запасы Центральной Азии пока еще никто не оценил. Есть только несколько экспертных оценок, но насколько они достоверны, мы не знаем. Что касается TAPI – этот проект был запланирован еще в 1995 году. На дворе 2016 год, никакого TAPI как не было, так и нет и не будет, пока идет война в Афганистане и тлеет конфликт в Пакистане. Вряд ли его будет кто-то строить через охваченные войной регионы»

Вместе с тем, говоря о перспективах реализации Транскаспийского газопровода Фененко отмечает политический контекст переговоров.

«Это один из инструментов ограничения влияния в России, поскольку провалился Турецкий поток, в сложном состоянии переговоры по Северному потоку, то я думаю, что здесь столкнулись два интереса. Первый – интерес Европейской комиссии, которая хочет показать России, что, мол, деваться вам некуда. Мы найдем альтернативные источники газа.

И второй момент: надо учитывать и ту игру, которую ведет Ашхабад, который хочет повысить цену за транзит своего газа через Россию, и это своего рода давление на Москву. Здесь попытка выторговать со стороны России какие-то условия, выгодные Туркменистану».

Директор Центра энергии, природных ресурсов и геополитики, ведущий эксперт Института анализа глобальной безопасности, основатель компании International Market Analysis Ариэль Коэн вообще лаконично оценил перспективы на реализацию Транскаспийского газопровода, но сделал существенный акцент на позицию Ашхабада.

«Когда увижу результаты, я поверю. Пока что это поиски единорога. Обе стороны потратили годы на эти переговоры - без ощутимых результатов. Евросоюз и США должны дать реальные гарантии Ашхабаду для осуществления этого проекта».

Есть альтернатива... 

Перспективы реализации Транскаспийского газопровода выглядят призрачно. Но есть и альтернативные варианты решения вопроса. Кама Мустафаева приводит один из примеров.

«Проект вывода морского туркменского газа не на туркменский, а на азербайджанский берег уже выглядит более реальным. Есть малазийская нефтегазовая компания Petronas, которая работает на море, добывает до 5 млрд кубометров в год, и планирует довести объемы до 10. Газопровод, который нужно построить под него можно спокойно не подводить под определение Транскаспийского».

Говоря о газовом сотрудничестве Баку и Ашхабада, министр энергетики Азербайджана Натик Алиев отметил также, что если стороны не договорятся о реализации Транскаспийского газопровода, можно попробовать связать платформы в Каспийском море подводными трубопроводами.

Кама Мустафаева полагает, что такое решение может помочь обойти политическую сторону вопроса.

«Это не новый вариант, о нем уже говорят несколько лет. Просто сегодня мы ближе к началу экспорта Каспийского газа в Европу, это уже не просто идея, это реальность с определёнными временными рамками и живой работой.

Если мы говорим о технической составляющей вопроса, то вероятно нужно будет сделать проект и посчитать деньги, и решить как лучше: просто связать платформы или тянуть до азербайджанского берега подводную трубу. Но однозначно это уже будет не Транскаспийский», - резюмировала эксперт.

Алексей Фененко более критично оценивает альтернативные варианты решения вопроса, в т.ч. проект соединения платформ подводными трубопроводами.

«Я, скорей, поверю, что Ашхабад (как было в 2007 году) в последний момент перебежит на сторону России и подпишет соглашение с Москвой, после того, как Кремль пойдет на частичные уступки. Поймите, вся риторика о Транскаспийском газопроводе – это прекрасная разменная карта для давления на Россию», - резюмировал эксперт.

Фененко напомнил, что после смерти предыдущего президента Туркменистана Сапармурата Ниязова переговоры между Еврокомиссией и странами ЦА, в т.ч. с Туркменистаном о реализации проекта Nabucco, побудили Россию подписать соглашения и по Прикаспийскому газопроводу, и согласиться на повышение цены на транзит туркменского газа.

«И я не исключаю, что эта история сейчас повторится вновь», - отметил эксперт.