Как Армения потеряла президента. Что скажет Строкань (видео)

Внезапный уход Армена Саркисяна и будущее президентской власти в Ереване разбирает политический обозреватель Сергей Строкань - специально для портала «Москва-Баку»

В ситуации, когда все вокруг только и говорят о том, будут ли Россия и Запад обмениваться угрозами и начнется ли новая война на Украине, почти незамеченной прошла новость о том, что о своей отставке объявил президент Армении Армен Саркисян.

Ну и что, скажут многие, что же здесь такого необычного?

Сменяемость должностных лиц дело обычное, это часть любого демократического процесса в любой стране.

Однако уход Армена Саркисяна стал совершенно особенной историей, в силу сразу нескольких причин не позволяющих подогнать ее под определенную схему, шаблон.

Эта так и непонятая многими история стала говорящей. Если вдуматься, она проливает свет на то, в каком положении находится политическая система страны через четыре года после бархатной революции Никола Пашиняна, накануне которой Армен Саркисян, собственно, и стал президентом.

Тот факт, что спустя уже почти неделю после его анонсированного ухода никто толком не понимает, кто же теперь может занять оставшееся вакантным кресло главы государства, тоже является знаковым. Фигуры, которая бы пользовалась достаточным авторитетом и весом, чтобы представлять страну на международной арене и при этом быть приемлемой для всех политических сил, оставаясь над схваткой и способной сказать свое веское слово в критический момент, чтобы вывести страну и ее политиков из политического кризиса, на горизонте не видно.

Понятно, что свято место пусто не бывает, в прессе уже мелькают малоговорящие миру фамилии. Но согласитесь: это явно не патриархи и высшие общенациональные авторитеты, способные быть не просто церемониальной фигурой, а самостоятельным уважаемым всеми центром принятия решений.

Однако вернемся к загадочному уходу Армена Саркисяна и попытаемся приподнять окутывающую этот уход завесу тайны.

В самом деле, история эта очень даже примечательная.

Во-первых, это не была рутинная отставка в связи с истечением срока полномочий. Времени у Армена Саркисяна было предостаточно -- полученный им в апреле 2018 года мандат позволял оставаться в президентском кресле еще целых три года, а это по меркам современной политики просто-таки огромный срок.

Во-вторых, это был явно не тот случай, когда политики уходят в результате острого политического кризиса или громкого скандала, когда про уходящую фигуру говорят: «Его ушли» или «У него не было выбора». Никакого острого конфликта с премьером Пашиняном не было, возможно, между премьером и президентом и были натянутые или холодные отношения, ну и что с того?

Это ли повод для отставки?

Появившиеся рассуждения в том духе, что, дескать, Никол Пашинян завершает зачистку политической поляны, убирая с нее последнюю крупную фигуру, способную бросить ему вызов, это тоже разговоры ни о чем. Какую такую опасность мог представлять или какой такой вызов мог бросить в январе 2022 года Николу Пашиняну Армен Саркисян? Смешно об этом говорить.

Есть еще мнение, что, дескать, все дело исключительно в личности Армена Саркисяна. Все знают, что он много лет работал за границей, более комфортно чувствовал себя в Лондоне и Брюсселе и вообще был британским подданным. А еще он был советником British Petroleum, Alcatel, Telefonica, Merrill Lynch и других транснациональных корпораций. Поэтому, якобы, так и остался белой вороной в ереванской политике и вот, наконец, понял для себя, что пост президента Армении -- это не его.

Это похоже на правду. В самом деле, Армен Саркисян, возможно, более уверенно и комфортно чувствовал себя за границей, а не дома. Но это, в лучшем случае, лишь полуправда.

В заявлении Армена Саркисяна, в котором он объясняет причины своей отставки, звучат досада и обида от собственной если не полной беспомощности, то очевидной слабости.

Вот что говорит он сам:

«У нас сложилась парадоксальная ситуация, когда президенту приходится быть гарантом государственности, фактически не имея никакого реального инструментария. Мы живем в уникальной реальности -- реальности, в которой президент не может влиять на вопросы войны или мира».

Армен Саркисян сокрушается о поводу того, что он не может наложить вето на законы, которые считает нецелесообразными для государства и народа.

А еще его удручает то, что возможности президента воспринимаются различными политическими группами не как преимущество для государства, а как угроза, когда, по его признанию, президент не может использовать свой потенциал для решения системных внутри- и внешнеполитических задач.

Заметьте: эти слова говорит политик, который на посту президента благополучно пересидел «бархатную революцию» Пашиняна, поскольку выдвинулся на свой пост под так и не состоявшийся политический проект Сержа Саргсяна.

Пережил бархатную революцию, не пощадившую Сержа Саргсяна, Роберта Кочаряна и других «бывших».

Это говорит политик, который пережил вторую карабахскую войну, итоги которой многие в Ереване сочли унизительными, пережил протесты прошлого года, и неудавшийся военный переворот, и прошлогоднюю эскалацию с Баку.

И вот именно сегодня, когда внутренняя смута в Армении утихла, когда в политике января 2022 года наступил относительный штиль, когда отношения с Азербайджаном не выглядят столь конфликтными, и наконец, когда начались поиски путей нормализации отношений с Турцией, Армен Саркисян вдруг сошел с дистанции. Сказал: все, хватит, больше не могу.

Личная драма Армена Саркисяна -- это индикатор того, в какой системе координат находится политическая система Армении, где институт президентства в его нынешнем виде, с точки зрения влияния на реальную политику, судя по всему, выглядит во многом потерявшим смысл. В этом смысле его малозамеченные слова о том, что «мы живем в уникальной реальности» -- наверное, самый точный диагноз.

Пример Италии, которая в эти дни тоже выбирает своего президента, показывает, что, не довольствуясь церемониальными функциями, глава государства, когда этого требует ситуация, берет инициативу на себя и разруливает отношения между правыми и левыми, выводя страну из правительственных кризисов.

Но Армения -- не Италия, как и не Германия.

Для того, чтобы эта система работала, политики разных лагерей должны быть готовы как минимум договариваться и в критический момент внимать высшему арбитру.

Может ли быть такой арбитр в сегодняшней Армении, расколотой на два непримиримых лагеря, один из которых готовится к новой борьбе против «отуречивания» и мира с Баку и кто его будет слушать? Такого человека вообще нет, его не будет слушать никто. Об этом говорит сам Армен Саркисян.

Вот так Армения потеряла своего президента.

А для того, чтобы найти другого -- реального, а не номинального, cогласитесь, должно измениться многое.